– Знаешь, Генка. Может, нам надо было стать врачами или учителями, или хотя бы военными. А телевизионщики, журналисты, редакторы – зачем нужны? Что, умерли бы все от несчастья, если бы телевизор и газеты исчезли? Зачем мы?

– Перемешивать дерьмо, вот зачем. Сашка! Черт возьми! Я знаешь, что думаю?

– Что?

– Вот я, Генка Тищенко, уже сорокалетний почти мужик, мне ведь за последние двадцать лет и вспомнить нечего! Я говорил уже? Не помню, забыл… Ничего. Только детство и лет до двадцати трех так… Во ВГИКе, когда мы учились с женой, книги читали, стихи сочиняли. Мне такие всякие вещи нравились… Не знаю, сейчас даже как-то неловко рассказывать. Потому что – бац! Только заработок. Чтобы жить. А жить уже ни сил, ни желания. Не знаю… Моя жена любила «Прощай, оружие!», а теперь читает иронические детективы. Эх, Сашка. На Западе сейчас люди могут не работать тридцать лет и с голода не умрут. А я так и умру от страха умереть с голоду. И вынесут меня на кладбище из собственной квартиры, если я ее себе, наконец, заработаю.

– Слушай, Генка, ты не пьешь там?

– Может, послать все на хрен, а? Ведь на кусок хлеба всегда можно найти. Дом в деревне купить, огород там, куриц завести. А можно и не покупать. Заброшенных домов в России знаешь сколько? Земли еще больше. Но мы же боимся. Мы же не хотим так, на земле. Некомфортно, немодно, ну и вообще… На Западе этим мудакам повезло, что они родились там. Здесь бы они тоже вкалывали и бухали.

– Давно пьешь?

– Нет. Вообще-то нет, все одинаково везде, Саш. Просто мы живем для пользы, а не для души. А как для нее жить? Как? Недавно, неделю всего пью. А ты думал, чего я звоню? Да ладно! С работы выгнали, жена с дочкой остались в невыкупленной у банка квартире, а я тут бухаю в коммуналке у друга. Попью недели две или три, отлежусь под капельницей, вернусь. Буду дальше вкалывать, для пользы хрен знает чьей, как и раньше. Это понятно. Это я сейчас тебе так только говорю, душу помять, она у меня затвердела, душа. Ну, пока. Ушел за водкой, твой Генка Тищик, не забывай!

Не помню, сколько мы еще пролежали с Лизой. Это блаженство – ничего не делать и болеть рядом с любимой. Дни и ночи, солнце и луна. Снова солнце. Больше всего в жизни бывает солнца, а я и не замечал. Лиза кормила меня супом с ложки, подняв мне подбородок и поцелуями заставляла хорошо есть, как ребенка. Я знал, что отдал бы жизнь за нее. Если бы настала такая ситуация и нам предложили поменяться жизнями… такая дрожь сейчас по телу идет… – я бы отдал. А она… Она бы даже и не отдавала. Если бы кто-то явился сейчас меня убивать и я не успел бы ничего сообразить (ну, предложить убийце, чтобы он не вздумал убивать ее, если она захочет) – как вместо меня тотчас умерла бы Лиза. Просто бы это случилось. Ударили бы меня мечом (или вилами), сожгли бы молнией – а умерла бы она, а не я. Никто бы даже ничего не успел понять. Неужели это правда, что женщины если по-настоящему любят, то всегда делают это сильнее, чем мужчины? А если разлюбят – то тоже сильнее…

Ночью, когда мы засыпали, во мне прыгало внутри сердце, и я сжимал обеими руками простыню, чтобы не улететь.

Постепенно боль уходила из глаз, словно вода просачивалась сквозь камни.

Вскоре я начал читать.

Однажды я открыл ноутбук и прочитал на каком-то сайте вместе с перечнем текущих новостей вот что…

«КТО УПРАВЛЯЕТ БРОУНОВСКИМ ДВИЖЕНИЕМ?»

«Заметки о динамическом хаосе и материалистическом мировоззрении» – статья профессора и доктора физико-математических наук из Новосибирска С.А. Дзюбы.

Читал я целиком, но интуитивно выделяя проникающие в меня похожие на хаос отрывки:

«…Сложившееся в массовом сознании современное мировоззрение основано в основном на научных успехах XVII и последующих веков. Открытые законы природы привели к созданию механистической картины мира, которой свойственны строго определенные причинно-следственные связи и материалистический взгляд на природу вещей. Это мировоззрение еще со времен Лапласа, произнесшего однажды: „В гипотезе о Боге я не нуждаюсь“, – считается внутренне замкнутым и самодостаточным. Особенно глубоко оно укоренилось в СССР по причине многолетнего господства сугубо материалистической идеологии.

«Материя первична, сознание вторично» – такое выражение вошло в плоть и кровь тех, кто учился в то время. В практически неизменном виде это мировоззрение перешло и в массовое сознание постсоветской России.

А между тем развитие науки в XX веке привело к появлению знаний, совместимость которых с механистической картиной мира оказалась под вопросом. Речь идет о явлении так называемого динамического (или детерминированного) хаоса. Этот хаос возникает в случаях, когда небольшая неточность в определении начального состояния системы приводит к непредсказуемым последствиям.

Самый простой пример – так называемый бильярд Синая, в котором один шар движется без трения между квадратными стенками, а посередине этого квадрата помещено круглое препятствие с отражающими стенками. Оказывается, уже через несколько столкновений со стенками движение шара становится хаотичным – координаты шара невозможно рассчитать ни на каком компьютере. Это происходит потому, что любая погрешность в исходных данных (а она есть всегда) с течением времени приводит к экспоненциальному росту ошибки вычислений.

На возможность динамического хаоса указывал еще Анри Пуанкаре в конце XIX века: «Если бы мы точно знали законы природы и положение Вселенной в начальный момент, мы могли бы в точности предсказать положение той же самой Вселенной в последующий момент. Но это не всегда так. Может случиться, что маленькие различия в начальных условиях приведут к очень большому отличию в конечных явлениях. Предсказание становится невозможным…»

«Невозможным, – думал я, закрывая глаза. – Но ведь наша жизнь, человеческая, всегда подчинялась каким-то невидимым точным законам, благодаря которым все связано со всем. Неверность с предательством, любовь с искренностью, награда с подвигом, забвение с утешением, неудача со страхом, победа с силой и легкостью, прощение с милосердием, смерть с болезнью, риском, карой, наконец, с интуитивным глубоким предчувствием. Разве не ощущаем мы уже давно, что каждый наш шаг к чему-то ведет и чем-то или кем-то понуждаем? Разве не чувствуем хоть иногда, что все события в жизни, только на первый взгляд беспорядочные и хаотичные, на самом деле кем-то, с какой-то целью замышлены? Разве не угадываем мы изредка свое будущее, разве не вспоминаем забытое прошлое, разве не верим – хоть в тайне, хоть чуть-чуть, хоть только на миг – не только ясновидящим и пророкам, но и в того, кого называют создателем нас?»

«В окружающем нас мире, – читал я, – существует много явлений, подчиняющихся законам динамического хаоса. Подобные эффекты называют „эффектом бабочки“. Например, такое незначительное событие, как порхание бабочки над Бразилией, может привести к торнадо над Техасом.

Если от неодушевленной природы мы перейдем к жизни людей, то увидим, что ситуация с непредсказуемостью событий становится еще более интересной. Окружающая нас инфраструктура, человеческие взаимоотношения, наш внутренний мир – это очень сложные субстанции, с огромным количеством «параметров», не поддающихся не только точному «измерению», но и зачастую просто определению. Например, нашу жизнь могут полностью изменить неожиданные встречи с другими людьми, выбор специальности, решение поселиться в данном городе или районе, творческие озарения, находки и потери, адекватные или неадекватные эмоции, случайное попадание в определенное место в определенное время… И течение этих событий может определяться совершенно неуловимыми факторами как извне, так и внутри нас. Никакой компьютер никогда не рассчитает того, какая мысль придет нам сейчас в голову или какие чувства нас начнут вдруг обуревать. Все, что касается идеальной сферы жизни человека, строгому научному анализу пока не поддается. Существующая наука совершенно неспособна описывать подобные явления, и есть большие сомнения, что когда-нибудь окажется способной в будущем.