— Господин Масур, вы ведь не сказали, как правильно тренировать ноги, — язвительно отметит Говард. — Может быть, вы дадите дельный совет? Как нам тренироваться правильно и при этом никому не мешать?

Карл закатил глаза, но проявил выдержку и ответил на вопрос близнеца.

— Хорошо. — Он встал из-за стола и подошел к ним. — Встали перед собой и вытянули обе руки вперед, чтобы ладони смотрели на потолок.

Говард и Тобис переглянулись, мысленно задали друг другу вопросы, но все равно сделали так, как этого пожелал Карл Масур.

— Теперь делайте низкие приседания, — добавил герцог. — Сгибайте колени, опускайтесь к полу до того момента, как пятая точка коснется икр ног, а потом поднимайтесь. Руки держать в таком положении и выполнять упражнение до тех пор, пока сможете стоять на ногах. Все понятно?

Тобис сделал это упражнение без особых проблем, а вот Говард, пытаясь повторить за братом, чуть не рухнул спиной на пол. Тобис даже засмеялся и словно в насмешку над братом, сделал упражнение еще три раза, чем еще сильнее разозлил второго. Тот, покраснев от злости, совладал с телом и смог осилить упражнение. Теперь братья решили устроить соревнования, а Алекса, стоя возле двери, улыбалась, глядя, как братья пытаются угнаться друг за другом.

— Марш в казармы! — командирским тоном приказал Карл Масур. — Не стоит устраивать тут соревнования. Однако хочу обоих похвалить. Вы выбрали правильный настрой. Выполняйте упражнение три раза в день, а через неделю, когда ваши ноги станут крепче, мы начнем тренироваться с манекенами.

Братья, переглянувшись, засияли от радости. Но, видимо, слова герцога где-то пролетели мимо ушей, из-за чего Говард и Тобис во весь опор помчались в сторону выхода. Только Тобис, замерев на пороге главного зала, посмотрел в глаза сестры, заметил живот и улыбнулся.

— Вы прекрасно выглядите, сестрица, — сказал он.

— Благодарю, молодой граф, — улыбнулась Алекса.

Осознав, что Говард давно умчался вперед, Тобис рванул следом. Черная сука, поняв, что её бросили, пошла в сторону кухни, где получила ногой под хвост, от которого рванула в сторону выхода и через миг выскочила на улицу.

Алекса, наблюдая за всеми этими приключениями братьев и собаки, наконец, смогла пройти в тронный зал, чтобы подсесть к герцогу. Тот, словно не обращая на неё внимания, продолжил ужинать куриной похлебкой.

— Как у вас тут дела обстоят? — спросила она.

Карл поднял суровые глаза, посмотрел на то, как сияет его племянница, скривил губы в весьма странной улыбке и вернулся к своей еде. Он почему-то решил, что на вопрос отвечать не стоит.

— Вы меня игнорируете? — нахмурилась Алекса.

— Это не так, — ответил Карл. — Я просто немного удивлен, что вы, наконец, решили спуститься и поужинать в кругу семьи.

— Семьи? — тяжело вздохнула Алекса. — Мои братья заняты тренировками, мать давно мертва, мачеха похищена, старшая сестра находиться далеко в столице, а отец куда-то сбежал. О какой семье вы говорите, герцог Масур?

— Неправда, — мягко возразил герцог. — Я тоже часть вашей семьи.

— Неужели? Учитывая, что я жду вашего ребенка, вы так и не соизволили ко мне зайти, чтобы справиться о здоровье. Семья, как мне кажется, поступает чуточку иначе. Но я не сержусь на вас, герцог Масур. Нам нужно было время на принятия факта, о котором мы так неожиданно узнали.

Алекса и Карл решили, что будет лучше, если никто не узнает о том, что они родственники по линии Офелии де Месс. Слухи расходятся очень быстро, поэтому следует сделать все осторожно, чтобы не навлечь беду. Все-таки есть еще один человек, ненавидящий Алексу Масур. Эпископ Эфрон куда-то пропал, но если до него дойдет слух о том, что у него была старшая сестра, которая родила герцогиню Масур, жену его брата…. В общем, никто не знает, как он отнесется к этим новостям. С религиозными людьми и так все непросто, а отношения Эфрона и герцогини висят на волоске. Кто может знать, что сделает этот сумасшедший монах? Да и сами люди не смогут этого понять, а говорить с каждым и пытаться объяснить ситуацию не так-то просто. Легче развестись, чтобы никто не заподозрил кровного родства, а там как получиться.

— Мы сможем обсудить это после гражданской войны, — посетовал Карл. — У нас появились небольшие сложности, касательные Ивара Остина. В любом случае вам придется родить ребенка, а когда это случиться и наш малыш появиться на свет, мы сможем обговорить детали, чтобы принять общее решение.

Герцогиню волновал Ивар Остин, но даже этот кукловод не беспокоил её больше ребенка, который растёт в утробе. Кукловод может подождать, а вот решение, о котором посмел заикнуться герцог, не требовало отлагательств. Алекса хотела узнать все немедленно.

— Наш ребенок, — промолвила она. — Я так понимаю, вы тоже хотите предъявить на него права? Сначала королева Роксана Остин, император Шадаш-Тарза что-то говорил о наследнице, а теперь еще и вы. Знайте же, герцог Масур, этого ребенка никто не получит, даже вы.

Карл быстро переменился взглядом, в котором читалась жестокость, пробирающая до костей, пожалуй, сильнее, чем осенние ветра и холодный дождь.

— Я отец! — заявил он.

— А я мать! — возразила Алекса. — Я лучше вас знаю, где моему малышу будет хорошо. Я не позволю сделать своего ребенка предметом торга, Карл Масур…

Герцогиня говорила с таким презрением, что сам герцог испытал злость и ярость своей племянницы. Вот что значит материнский инстинкт, о котором он так много слышал. Люди поговаривают, будто бы беременная женщина способна совершать настоящие чудеса, лишь бы спасти ребенка. А ведь это только начало. Когда ребенок родится, Алекса станет воплощением ярости, если речь пойдет о её дитя. Видимо, в ней этот инстинкт начал зреть задолго до того, как они познакомились. Еще в двенадцать лет, прибыв в твердыню впервые, Алекса поразила своим признанием, решительно заявив, что перегрызет глотку любому, кто посмеет забрать её малыша. И сейчас это проявление заметно в полной мере. Карл понимал только одно: ему не стоит злить племянницу, иначе она совершит очередную глупость, из-за которой потеряет ребенка или окончательно сбежит от него. Во втором случае он точно больше никогда не увидит ни её, ни ребенка.

— Я не собираюсь идти против вас, Алекса Масур, — искреннее сообщил он. — Но, как я сказал, мы можем это обсудить в другой раз. Будьте уверены, никто не посмеет забрать нашего ребенка.

Алекса немного успокоилась и одобрительно кивнула.

— Тогда сообщите мне о том, что сейчас происходит, — попросила она. — Где сейчас Ивар Остин?

— На юге.

— Он едет сюда? — задумалась Алекса.

— Завтра мы его встретим в твердыне Оран, — ответил Карл Масур. — Завтра наступит переломный момент в этой гражданской войне. Сражение может закончиться, не успев начаться. Или же все усложниться так, что королевство Шарджа захлебнется в крови.

***