То, что один из этих уродов, возможно, сгорел заживо, напугало ее, но в то же время она испытывала чувство… благодарности.

— Мы прогулялись по окрестностям, и один бармен подтвердил, что видел этого типа. Тот сильно надрался, потом выкупил бутылку виски и ушел. Каким образом он оказался в подвале, нам более-менее понятно, — там бы его искали долго. Но как он сгорел — загадка. Гореть-то в этом подвале было нечему. А если бы и было чему, этот тип — наемник, а такие ребята заживо, даже по-пьяни, не сгорают. Инстинкты у них что надо. И в ту ночь никто ничего не слышал. Оттуда, где живет звонивший нам забулдыга, точно можно было услышать вопли немца. Но все было тихо.

Вайгль вошел в подвал вечером, а ночью патруль обнаружил пепелище.

В комнате воцарилось молчание. Пол — мысленно — снова отправился в сгоревший подвал. Одри посмотрела на Энни. Застывший взгляд подруги и какой-то странный блеск в глазах немного ее напугал. Одри хотела поддержать Энни, но не была уверена в том, что сейчас стоит говорить о расследовании.

− Энни, дорогая, если тебе тяжело про это слушать, мы можем отложить… — начала Одри, но Энни ее остановила.

— Нет, все нормально. Я просто задумалась о судьбе. Или карме… Не знаю, как правильно это назвать. Просто странно, что этот… преступник погиб так же, как и один из полицейских, — сгорел заживо. Ужасная смерть.

Энни хотела добавить, что испытывает при этом неоднозначные чувства. С одной стороны, умереть, да еще и таким образом, — ужасно и неправильно. Но с другой — есть в этом… справедливость, что ли. Око за око, и все такое. Но Энни оставила свои мысли при себе. Пол посмотрел на нее, и в его взгляде отчетливо читалось: «Черт, а ведь верно!»

— Что по этому поводу думает капитан? — спросила Энни.

— Честно говоря, у нас пока нет убедительной версии. («Это сделал Рэй — как вам такая версия?») Найти причины возгорания нетрудно, составить отчет тоже. Бумага все стерпит. Но капитан хочет тщательно обо всем разнюхать.

…На этом та ночь не закончилась. Мы прибыли в подвал около часа ночи. А в начале третьего уже были на сорок девятом шоссе, — Пол долил всем вина. — С капитаном связался дежурный, он передал, что патрульный Мартинез наткнулся на искореженный автомобиль с сидящим за рулем покойником, в двенадцати километрах от границы города, на сорок девятом шоссе. А ты знаешь кэпа, Эн. После того, что мы обнаружили в подвале, он не мог не отреагировать на такую странную новость.

Энни слегка кивнула, как бы соглашаясь с Полом.

— Так вот. Он отправил меня и еще пару ребят проверить машину. Это было кошмарно, Эн. Я в жизни не видел ничего подобного.

Пол явно нервничал. Он сделал большой глоток вина. Энни немного напряглась, — так бывает, когда не знаешь, что сейчас услышишь от человека, но чувствуешь, что это будет что-то неприятное.

— Это был седан 2003 года. Капот — сложен в «гармошку», сильно деформирован будто от удара. Но ударяться там было не обо что. Движение по этому шоссе ночью слабое. Строительных работ на дороге не ведется. Однако перед машины выглядел так, словно автомобиль врезался на скорости в бетонный столб. Прямо посреди пустой дороги. Но не это главное. Самое ужасное — состояние машины и водителя.

Вся машина покрылась темно-коричневой ржавчиной: металл подвергся сильнейшей коррозии, был испещрен множеством мелких дырок. Седан настолько сгнил, что невозможно было даже понять, какого машина цвета. Шины на колесах оплавились, как плавится асфальт на солнце в жаркую погоду. Автомобиль выглядел так, словно простоял на месте лет тридцать, не меньше. Без какого-либо ухода. Я такого даже на автомобильной свалке Эдди не видел.

Салон тоже находился в ужасном состоянии. Обивка на всех сиденьях выцвела и висела лоскутами как куски кожи. Все металлические детали проржавели. Деревянные вставки на панели и руле сгнили, они были покрыты мхом.

На месте водителя сидел труп в засаленной и вонючей одежде. От него несло как от бродяги, который не мылся недели три. У трупа не было половины лица: его левая часть свисала с подбородка, обнажая окровавленные мышцы и выпученное глазное яблоко. А правая часть лица была усыпана кровоточащими язвами. Водитель выставил руки перед собой, словно пытался от чего-то защититься, и упирался ладонями в рулевое колесо. Пальцы — растопырены, ногти торчат в разные стороны. Кисти рук покрыты отвратительными синюшными язвами — это напоминало сильно запущенную стадию псориаза. Запах стоял просто убийственный. Так воняет на скотобойне после жаркого и долог дня. Протухшая плоть вперемешку с гнильцой.

Пол замолчал. Сейчас перед его глазами снова предстала та жуткая картина. Одри кусала губы и теребила кольцо на пальце. Энни застыла с бокалом в руках и не моргая смотрела на Пола.

Молчание длилось недолго. Пол нарушил его, сказав, что единственное, что не пострадало, — зубы покойника. Они были ровные и белые. Затем Пол встал из-за стола и подошел к окну попутно допивая вино.

Энни одолевали смешанные чувства. Ей было неприятно слушать о таких мерзостях, да еще в таких подробностях. Жуткие смерти… Но, где-то глубоко внутри, Энни радовалась. Ей было приятно, что этих сволочей настигла такая кара. Не просто кара. «Это был Рэй», — прозвучало в ее голове.

Оставшийся вечер тему расследования не поднимали. Друзья посидели с Энни еще часа полтора и засобирались домой. Нужно было успеть до того, как гроза начнет бушевать в полную силу.

Когда они ушли, Энни не могла не думать о Рэе. Это, без сомнения, был он. Сначала он пришел к ней (пусть это кажется невероятным, но она уверена в этом), а на следующую ночь жуткая участь постигла двоих из «Своры».

Ветер завывал за окном. Тучи плотно нависали над городом. На горизонте вспыхивали первые вспышки молний.

«Интересно, он придет ко мне сегодня?»

* * *

Логика Кристофера Курье в вопросе «как свалить из города» была проста. После ухода от Мадены он в первую очередь избавился от серого комбинезона и маски. Также решил не брать с собой и оружие. Внешне Крис стал похож на обычного туриста. При себе у него имелся французский паспорт (почти настоящий, потому что пользоваться оригиналом в такой ситуации было бы в высшей степени идиотизмом).

Нужно было где-то пересидеть один день. Кристофер помнил, что в десяти километрах от амбара располагался придорожный мотель. Для начала нужно будет себя привести в порядок.