Женщина покачала головой. Доктора у них отродясь не было. Сходили за старой женщиной, но она всего лишь bruja,[514]она перевязала его раны, положила припарки из трав и дала попить чаю.

— ¿Yqué dice la bruja? ¿Esgrave?[515]

Женщина отвернулась. В свете, исходящем из ниши, он увидел на ее смуглых щеках слезы. Она закусила нижнюю губу. И не ответила.

— Вот ч-черт, а! — прошептал он.

Когда он въехал в Касас-Грандес, было три часа утра. Перевалил через высокую насыпь железнодорожных путей и ехал по Калье-де-Аламеда, пока не увидел свет в какой-то забегаловке. Он спешился и вошел. У ближайшего к бару столика, положив голову на руки, спал мужчина, больше никого не было.

— Hombre,[516]— сказал Билли.

Мужчина рывком поднял голову. У мальчика, которого он перед собой увидел, было лицо человека, принесшего дурные вести. Положив руки на стол перед собой, мужчина сидел в позе крайнего утомления.

— El médico, — сказал Билли. — Dónde vive el médico.[517]

Слуга доктора отпер замок, снял засов дверцы, прорезанной в деревянных воротах, и встал за нею, загораживая вход в темный zaguán.[518]Не говоря ни слова, подождал, пока проситель не изложит свое дело. Когда Билли закончил рассказ, он кивнул.

— Bueno, — сказал он. — Pásale.[519]

Отступил в сторону, Билли вошел, и mozo снова запер дверь.

— Espere aquí,[520]— сказал он.

После чего ушел, неслышно ступая по булыжной дорожке, и исчез во мраке.

Билли ждал долго. Из глубины дворика исходил аромат зелени, земли и перегноя. Шумел ветер. О том, что нехорошо беспокоить спящих. За воротами тихонько заржал Ниньо. Наконец в патио появился свет и с ним мосо. Следом шел доктор.

Он был не одет, вышел прямо в ночном халате, одну руку держал в кармане. Небольшого роста и запущенного вида мужичок.

— ¿Dónde está su hermano?[521]— сказал он.

— En el ejido de San Diego.[522]

— ¿Ycuándo ocurrió ese accidente?[523]

— Hace dos días.[524]

Врач внимательно посмотрел мальчику в глаза, едва ли что-то видя в скудном желтоватом свете.

— Температура высокая?

— Не знаю. Да. Температура есть.

Врач кивнул.

— Bueno,[525]— сказал он.

Слуге велел заводить машину, потом снова повернулся к Билли.

— Мне понадобится еще несколько минут, — сказал он. — Минут пять.

Он поднял руку и показал растопыренные пальцы.

— Да, сэр.

— Платить вам, конечно, нечем.

— Снаружи у меня хороший конь. Я вам отдам его.

— Не надо мне вашего коня.

— На него у меня есть документы. Tengo los papeles.[526]

Доктор уже повернулся уходить.

— Заводите коня сюда, — сказал он. — Можете поставить его здесь.

— У вас в машине найдется место, куда положить седло, чтобы взять с собой?

— Седло?

— Седло я бы хотел сохранить. Оно мне от отца досталось. А самому мне его не донести.

— Заберете его вместе с конем.

— Вы не возьмете коня?

— Нет. Не берите в голову.

Пока слуга отодвигал засовы и отворял высокие деревянные ворота, Билли, стоя на улице, держал Ниньо. Двинулся было входить, вводить коня, но мосо знаком остановил его, велел повременить, после чего повернулся и исчез. Вскоре донесся лязг и тарахтенье заводимого мотора, и из глубины прохода показался кургузенький и плоскозадый, похожий на короб, поставленный на шасси со слишком длинной колесной базой, двухдверный старенький «додж» опера-купе{81} с мосо за рулем. Выехал на улицу, мосо вылез, оставив двигатель бухтеть на холостом ходу, взял у Билли чумбур и увел коня в ворота и дальше, в глубину двора.

Через несколько минут появился и доктор. Он вышел в темном костюме, за ним мосо с докторским саквояжем.

— ¿Listo?[527]— сказал доктор.

— Listo.[528]

Доктор обошел автомобиль и сел за руль. Мосо отдал ему саквояж и захлопнул дверцу. Билли сел рядом с доктором, доктор включил фары, и мотор заглох.

Доктор сидит ждет. Мосо распахнул дверцу, пошарил под сиденьем, достал заводную рукоять, подошел к машине спереди. Доктор погасил фары. Его работник нагнулся, вставил рукоять в гнездо, установил в удобное для рывка положение, крутнул, и мотор снова завелся. Доктор заставил двигатель несколько раз взреветь, снова включил фары и, покрутив что-то на дверце, опустил боковое стекло и забрал у мосо коленчатую рукоять. Потом торчащим в полу рычагом переключения передач врубил первую, и они поехали.

Плохо освещенная улица была узка, поэтому желтые пучки света фар все время натыкались на какие-то дальние стены. На улице вдруг появились люди. Наверное, семья: мужчина впереди, за ним женщина и две не совсем взрослые девочки с корзинами и как попало увязанными узлами. Застигнутые лучами фар, они застыли, словно лани, позами подражая теням, движущимся по дальней стене куда живее их; мужчина стоял столбом, а женщина и старшая девочка выбросили по направлению к машине одну руку, словно пытаясь ею защититься. Доктор закрутил большую деревянную баранку влево, фары отпустили попавшихся, и семейство опять пропало в непроницаемой мексиканской ночи.