– Какая магия здесь была? – не поворачивая голову, глухо спросил Бертран.

Скелеты здесь не валялись вперемешку, а словно попадали от сильного порыва ветра, ударившего из самого центра катастрофы. Их костлявые ноги указывали на какую-то точку, словно сотни диковинных компасов. Словно вопили безмолвно – Там! Там!

– Магия огня и... магия смерти, – чуть запнувшись, ответил следующий рядом и чуть позади волшебник.

Мрачно кивнув, уже ничему не удивляющийся герцог медленно пошёл туда, куда указывали безмолвные свидетели разыгравшейся трагедии. Здесь, на крохотном пустом пятачке, окружённом рядами словно пытавшихся удрать, но упавших костяков, в беспорядке лежали растерзанные тела десятка... нет! – ровно дюжины святых братьев.

Как бы подтверждая догадку командующего, волшебник негромко, отчего-то срывающимся голосом произнёс:

– Это они... те, кто молитвой защищал войска от нашей магии... Какой же силой надо обладать, чтобы таких сломать...

Герцог помолчал немного, бездумно глядя на искажённые, посиневшие лица с лопнувшими глазами и вывалившимися распухшими языками, на изломанные и вывернутые в судорогах конечности, на взрытую в агонии землю.

– Здесь много чёрного?

Волшебник шагнул вперёд, подошёл было поближе. Даже сзади было видно, как трясётся амулет на его хрипло дышащей от натуги груди, будучи уже едва в силах защищать владельца. Маг остановился, вытянул вперёд руки и, поворотив их ладонями к центру чудовищного жертвенника, быстро прошептал заклинание. Вздрогнул, и спиной, спиной, мелкими шажками вернулся обратно.

Герцог мельком отметил его враз осунувшееся, побледневшее лицо. Но ждал молча.

Кое-как справившись с трясущимися от усталости и страха губами, маг (оказывается, примерно ровесник!) кое-как выдавил:

– Здесь работал чернокнижник... И не из слабых...

Уже отойдя на порядочное расстояние от места чудовищной гекатомбы, немного пришедший в себя волшебник слегка извиняющимся голосом проворчал:

– Не знаю, ваше высочество... – он отцепил с пояса фляжку, шумно отхлебнул, смачивая пересохший рот. – Такое только Яромору и было под силу... Сейчас таких не осталось... Неужто вернулся?

Герцог испытующе посмотрел в глаза словно постаревшего от горя волшебника. А в голове его вертелось только одно имя. Только одно.

– Собери всех владеющих Даром. И чтобы к закату это место исчезло. Сгинуло. Пропало. – он чуть подумал. – И вообще – нам с тобой это всё привиделось. И даже не вспоминать об этом, кроме как по личному, – слышишь? – личному приказу Императора!

Маг пожевал растрескавшимися губами, неуверенно кивнул.

– Тут нужны и друиды.

Бертран повернулся к нему всем телом и, едва сдерживая гнев, бросил в полинявшие от утомления глаза.

– Хоть черти со дна морского, но чтобы место было очищено и вылизано! Ты что, так ничего и не понял?!!

– Так что там Император? – Valle тряхнул головой, отгоняя не очень приятные воспоминания о недавней работе. Ещё бы – силы едва хватило, чтобы и дело сделать, и в долги к Падшему не залезть...

Принц, ожидавший куда более бурной реакции на свои слова, с интересом, словно впервые, посмотрел на друга. Отметил бесследно сгинувшую куда-то юношескую припухлость губ, суровые складки в уголках рта. Некий более жёсткий и отрешённый взгляд.

– Да вот, вызвал меня папенька где-то с месяц назад. Сначала и так, и этак, – чуточку смущённо отозвался принц. – А потом видит, что я не склонен откровенничать, и выложил о твоих, да и о наших совместных делах куда больше, чем знаю даже я. Не иначе, будто надоумил кто...

Ян пожал плечами и продолжил.

– Взял с собой малый платунг охраны, двух леани. Веди, говорит, показывай. И не хотелось мне, да против венценосного отца не сильно побрыкаешься. Ну, и ... долго он ходил, посматривал. С особистом и каким-то магом шептался. Ты как раз где-то по тылам святош гулял.

Разумеется, молодому чернокнижнику хотелось спросить очень много по этой животрепещущей теме, но он задал только один вопрос, зато очень неожиданный.

– Как Эстрелла?

Принц, ожидавший чего угодно, только не такого, на миг-другой даже растерялся. Э-э, дружище, а ведь ты не так прост! Если так явно даёшь понять, что мнение и даже возможный гнев моего отца тебя не страшит... м-да, есть повод для раздумий. Подлости от тебя даже ждать не приходится... либо готов уйти, либо в рукавах есть такие козыри, что папик и не пикнет даже...

Но при упоминании имени нежной возлюбленной, а ныне супруги, на лицо принца выплеснулась жаркая волна. Он улыбнулся, а глаза стали даже чуточку нежными.

– Через две-три седьмицы. – сообщил он. – Даже как-то непривычно от одной этой мысли. Я – стану – отцом. Представляешь? Разумеется, думал об этом, но всё как-то отстранённо, в будущем. Когда оно ещё будет? А тут вот, раз! – и всё.

Баронет с лёгкой улыбкой смотрел на друга, а затем, перегнувшись через стол, приятельски потрепал по плечу.

– Пригласишь посмотреть на дочь?

– Даже мог бы не спрашивать!

– А... имя? Имя выбрали уже? – азартно поинтересовался Valle, наливая обоим из высокогорлого кувшина.

Принц чуть помялся. Забавно было видеть такое выражение лица у человека, способного в одиночку разнести небольшую армию, к тому же наследника величайшей Империи.

– Мы с Эстреллой посоветовались... Первое имя твоей матери. Ты не будешь против?

Бокал резного стекла с искусно выгравированными сценками охоты замер на полпути ко рту Valle, едва не расплескав драгоценное Aetanne. Он в изумлении поднял брови, а затем запил эту воистину сногсшибательную новость добрым глотком. По старинному обычаю южных провинций, девушка, выходящая замуж за выходца из дальних краёв, меняла имя, выбирая одно из привычных там.

– Алисия?.. Ян, это слишком большая честь для моего рода. И – что скажет родня?

Чуть усмехнувшись, принц начал убеждать.

– Да, отец сначала удивился, будто ему доложили, что реки потекли вспять. Потом крепко задумался, и одобрил. Ещё и спасибо сказал – за очень мудрое решение.

– Кстати, – как бы невзначай спросил он, – Ты не в курсе, отчего хозяин громадной Империи так ходил на задних лапках перед твоей покойной матушкой?

Пожав плечами, баронет поставил бокал на стол. Рядом с таким же бокалом принца. Задумчиво подвигал его туда-сюда, отчего столешница отозвалась глухим шорохом.

– Я тоже заметил, что тут есть какая-то тайна. Спросил как-то у маменьки... Она так тонко улыбнулась, ну ты помнишь, как она умела... Затем переглянулась с отцом, оба рассмеялись, а она посоветовала не обращать внимания.

Черты лица молодого баронета чуть разгладились, подёрнулись словно дымкой нежных воспоминаний. Затем он вернулся из грёз воспоминаний в реальность.