Вупи и его коллега привстали и коротко поклонились.

«Театр какой-то», – подумал Штерн, все еще ожидая обещанной «бомбы».

– А теперь, сэр, я с вашего позволения присяду и попрошу моего помощника прочитать обработанный вариант.

Полковник Сазерленд открыл тонкую папку и стал натужно выговаривать увиденные слова, растягивая их сверх всякой меры.

Поначалу у Штерна сложилось впечатление, что он спит или спит Сазерленд, бухтение которого не несло никакого смысла. Однако потом пошло веселее.

Теперь уже Штерн с Роджерсом переглядывались очень быстро и по делу: дескать, ничего себе! А Сазерленд продолжал зачитывать обращение некоего высшего офицера из враждебной людям Метрополии, некогда отколовшейся от Великой империи, который предупреждал людей о том, что над ними витает большая угроза. Неизвестный корреспондент признавал, что Метрополия и сама намеревалась, не сегодня так завтра, активизировать свои базы на планетах людей с одновременной высадкой бесчисленного количества солдат и техники. Однако в планы Метрополии вмешались внешние могущественные враги – древняя раса гизоттов, которые являлись предками нороздулов, выведенных от гизоттов искусственным путем.

Далее он перечислял все планеты военного пояса, на которых гизотты собирали военный кулак для удара по обнаглевшим муглам. Потом следовали названия флотов и армий, которые размещались на тех или иных планетах, откуда войска должны были начать свое движение на муглов.

Особый упор корреспондент делал на том, что в основном действия захватчиков армия поддерживала, хотя примерно десять процентов офицерского состава Метрополии гизотты уничтожили за нелояльность.

Крайний срок выступления гизоттов – через два года, цель атаки – уничтожение муглов до последнего экземпляра. У гизоттов не было никаких иллюзий, они не верили в перевоспитание муглов и превращение их в послушных рабов.

– Значит, тотальное уничтожение? – спросил Штерн, когда Сазерленд закрыл папку.

– Именно так, сэр, – кивнул Джоук и поднялся.

Обычно этого не требовалось, но сегодня он был настроен на театральные эффекты, которые в свете услышанного не казались начштаба такой уж пошлостью.

– Картина передана довольно полно, вам не кажется, господа?

Господа не ответили, все понимали, что это только вступление.

– Насколько можно верить этому источнику, генерал Джоук?

– Сэр, передача велась с большого расстояния, и офицерам архивно-исторического отделения, – тут Вупи и Близдерон снова поклонились, – источник показался достойным доверия. Они нашли в нем очень высокий уровень эмоционального приложения. Я правильно сказал?

– Так точно, сэр, – кивнул Вупи, снова привставая.

– А в чем фишка этих эмоций, Вупи, поясните мне, – потребовал Штерн.

– Как я уже сообщал в прошлый раз, сэр, неадаптированная речь этих инопланетян трехмерна. В ней есть слова, со звуками и прочими факторами, однако не менее важным является эмоциональное состояние корреспондента в момент передачи сообщения. Если объяснить просто, это как если бы вместе с голосом мы получали ленту из детектора лжи.

– Ага! – произнес Штерн, озаренный пониманием такой аналогии. – Ай да Вупи, теперь даже я понял! И что, так уж и не врет этот заморский товарищ?

– На наш взгляд, сэр, он очень напуган и, возможно, эта передача стоила ему жизни…

– Из чего это следует?

– Из его эмоционального состояния.

Генерал-полковник выбрался из-за стола и подошел к окну, к стеклу которого он любил прикладывать ладони.

Внизу, на далекой с этой сумасшедшей высоты земле неуверенно ковыляли охранники и медленно, словно обожравшиеся букашки, маневрировали персональные лимузины. И вся эта обыденная и смешная картинка могла превратиться в пыль, если сообщение верно и гизотты совершат свой марш до планет «оборзевших муглов».

«Хреново…» – подумал Штерн, возвращаясь к столу.

– Итак, господам экспертам большое спасибо, они могут идти…

Вупи с Близдероном встали и поспешили к выходу, и начштаба уже в который раз поразился тому, до чего скверно сшиты их мундиры.

Когда за экспертами закрылась дверь, Штерн повернулся к директору СГБ и спросил:

– Откуда дровишки, Эрик?

– Общевойсковая операция, сэр, штурм Большой крепости. У вас это есть в сводках.

– Но там ничего про эту информацию.

– Это была отдельная операция СГБ. Мы захватили тщательно охраняемые носители, потом, ценой сложнейших манипуляций в химико-лабораторном управлении, сумели снять с них информацию, а позже и расшифровать ее, поскольку она была сжата каким-то малопонятным кодом.

– Почему малопонятным? Он, что же, с одной стороны помогал нам, а с другой мешал этим своим кодом?

– Нет, сэр, наши программисты сказали, что шифровка оказалась лишь методом сжатия. Похоже, под рукой у него не оказалось другой возможности сократить объем информации, а ее и так было очень много из-за сопутствующего эмоционального пакета.

– Значит, этот пакет много весит?

– Много, сэр. На четыре порядка больше по сравнению с текстовым файлом.

– А по-человечески?

– В десять тысяч раз.

– Ух ты! Но все же оно того стоит…

– А что же военная разведка? – спросил Джоук, поглядывая на генерал-лейтенанта Роджерса. – Она что, ничего не знала о носителях из Большой крепости?

– Знала, дорогой Джоук, знала, – сказал Штерн. – Ваш коллега уже подавал мне докладную об особо важной информации на серверах Большой крепости, но добыть ее смогли именно вы, тут конкуренты вам не помеха.

– Видимо, имелась в виду другая информация, статичная, потому что это донесение с вражеской стороны мы получили в момент снятия информации…

– То есть? – не понял Штерн.

– Там была какая-то программа связи, она активизировалась и соединила с корреспондентом, поэтому информация шла в прямом эфире.

– Не факт, – возразил Роджерс. – Это мог быть заранее заготовленный ролик. Я не говорю, что это дезинформация, но заготовить его могли заранее.

– Ну… – Джоук пожал плечами. – Тут я не возражаю.

«Удивительные дела творятся под нашим небом, – подумал Штерн. – Непримиримые конкуренты впервые оказались в чем-то согласны».

– Лунц! – позвал он, и интерком тотчас включился.

– Слушаю вас, сэр, – ответил Лунц, и Штерн подумал, что тот снова играет в карты с секретарями.

А с другой стороны – если делу это не мешает, пусть играет.

– Значит так, майор, промышленника Кларенса сюда и полковника нашего, который за связь с ним отвечает, как его там?