– Я поняла, – коротко ответила Аурика.

«Енисей» увеличил скорость.

* * *

Сюрпризы поджидали их не только на поверхности феноменальной суперструны.

Ещё не долетев до середины Бича, где на груде обломков камня и льда остался «обелиск» китайского фрегата «Янгуанг Шангуо», соединённый с индийским крякгеном, система обзора пространства «Енисея» обнаружила сначала платформу геологоразведчиков, каким-то чудом опередившую их на миллион километров, а затем чей-то корабль, совершивший посадку на Бич в сотне метров от китайского космолёта.

Денис выслушал сообщение Егорыча, будучи в транспортном трюме корабля вместе с членами своей группы. Осматривали погруженные на борт на базе транспортные системы: новейший боевой пограничный модуль «Голем», вооружённый мощным лазером «Громобоем» – метателем высоковольтных электрических зарядов, а также кассетой гиперзвуковых ракет «Кинжал», и защитно-спасательный модуль «Медведь», способный выдержать атомный взрыв и в отличие от других спасмашин также имеющий оружие: широкополосный лазер «Блейзер» и плазменный автомат «Шило».

Денису ещё не приходилось летать на таких совершенных аппаратах, и он с интересом слушал рассказ Назарбаева, который умудрился где-то потренироваться на «Големах».

– В принципе ничего сложного, – сказал лейтенант, не терявший присутствия духа и невозмутимости ни при каких обстоятельствах. – Комп считывает параметры пилота, и управлять «Големом» может даже ребёнок. Его нейросеть реагирует не только на движение глазных яблок и век оператора, но и на мысли.

– А в стрелковых испытаниях ты не участвовал? – полюбопытствовал Анатолий.

– Так точно, товарищ капитан, – кивнул смуглолицый казах. – Мощная штука. Лично я одиннадцать мишеней за секунду поразил.

– Снайпер, однако.

– С таким компом, как у этого аппарата, не промахнёшься.

– Персоник?

– Не знаю, – вдруг смутился Назарбаев. – Я в компах не копенгаген.

– Если тут стоит кванк, – Анатолий пошлёпал ладонью по чёрному лаковому боку модуля, – то наверняка имеет имя собственное.

– Именно этот «Голем» я не водил. Могу узнать. – Назарбаев сунулся в открытый люк, крышка которого, откидываясь, служила одновременно пандусом для пассажиров, скрылся в кабине (аппарат пошевелился, как живой, – слитная масса зализанного специфической геометрией квазиметалла) и выбрался обратно. – Его зовут Бор.

– Хорошее имя. – Анатолий ещё раз похлопал катер по боку. – Красивый товарищ! Люблю мощные машины. Но и этот бугай хорош.

Капитан подошёл к спасательному модулю.

– На скольких пассажиров он рассчитан?

– Может брать на борт до двадцати человек.

– Солидно! Хотя по виду не скажешь. Он их штабелями укладывает?

Назарбаев промолчал.

– А гравизащиту эти машинки имеют? – не унимался капитан.

– Не такую, как на наших фрегатах, но вполне приличную.

– Прекрасно! Здесь это будет востребовано, как нигде. Надо будет покататься.

В этот момент Егорыч и доложил о прибытии гостей.

– По местам! – коротко бросил Денис, поспешив к лифту.

Видеоряд, сброшенный компьютером на терминал связи каюты, сложным назвать было нельзя.

На фоне звёздных россыпей, перечёркнутых серебристой спицей Бича, вспыхнули два огонька: белый – поменьше, оранжевый – побольше.

– Ближе! – попросил Денис.

Огоньки скачком увеличили яркость, как бы прыгнули навстречу. Один был достаточно далеко, где-то у переднего конца Бича, поэтому деталей объекта высмотреть не удалось, но по вариациям свечения можно было предположить, что на Солнце отсвечивает корпус космического корабля. Второй располагался ближе, практически над серединой толстой трубки Бича, и видеосистеме «Енисея» удалось синтезировать его корпус.

– Платформа геологоразведчиков, – уверенно заявил Егорыч.

– Третья?! – изумился Анатолий, успевший добраться до своей каюты. – Не может быть!

– Может, это та самая баржа, – сказал Ваня Долгушин, – которую мы заметили недавно?

– Мы же оставили её позади.

– Инкогнито! – выговорил Денис, словно выругался, подчиняясь интуиции.

Егорыч отреагировал мгновенно: «Енисей» накинул на себя маскировочную полевую вуаль, поглощавшую многие виды излучений. Его радиолокационная апертура уменьшилась буквально в сотни раз, и теперь он был заметен в пространстве как небольшой шар диаметром не крупнее футбольного мяча. С больших же расстояний, в сотни тысяч и миллионы километров, засечь его было сложно.

– И ещё нюанс, – добавил компьютер. – Обратите внимание на конструкции на Биче, все они в зоне посадки китайского фрегата.

– Дай детали!

В отдельном окне стены-экрана посветлел квадрат, внутри которого серые линии вычертили условную схему объектов на поверхности утолщения Бича. Рисунок китайского корабля и индийского крякгена вопросов не вызывал, как и округлые туши отсеков морлокской станции. Но с другой стороны от «Янгуанг Шангуо», на склоне горы каменно-ледяных обломков, был виден ещё один объект, в котором угадывались очертания космолёта.

– Корабль? – с сомнением произнёс Анатолий.

– С восьмидесятипроцентной вероятностью, – подтвердил Егорыч.

– Идентифицировать сможешь?

– Надо подойти ближе.

– Давай, на цыпочках, пока не получишь достаточно информации.

– Выполняю.

– Это наверняка корейцы, – буркнул Илья Драгунов. – Нас же предупредили, что захваченный «Ынха» может направиться к Бичу.

– Значит, это он! – сказал Анатолий.

Через полчаса стало понятно, что предположение старпома подтверждается. Корабль, обнаруженный в непосредственной близости от морлокской станции и остова китайского фрегата, представлял собой корейский крейсер.

– Что собираетесь делать, Денис Ерофеевич? – официальным тоном осведомилась Аурика.

Денис сделал паузу. Внезапно захотелось обнять женщину и успокоить.

– Запрос на базу: пусть поищут хозяев платформы и разузнают о судьбе «Ынхи».

– Мы уже посылали запрос, ответа до сих пор нет. Остаёмся здесь или идем к морлокской станции?

– Пока ждём.

– Но если это «Ынха», – не выдержал Анатолий, – корейцы могут снять деструктор до нашего прибытия.

Денис помолчал.

– Полковник Волин, ваше мнение?

– Я не стал бы ждать, – последовал лаконичный ответ.

Денис вгляделся в крошечное схематичное изображение корейского крейсера. Что-то мешало ему отдать команду на сближение, какое-то забытое воспоминание, след в памяти, призрачной туманной полосой окутавший мозг и мешающий принять решение.