— Просто. Зашел, сел и сидит.

— А что сказал, когда зашел?

— Сказал, что его должны пропустить через десять минут.

— Так и сказал?

— Да, точно так.

— Ну тогда пропусти его.

— А пропуск?..

— Пропуска пока нет.

— Тогда нет, не могу. Не положено, товарищ генерал.

— Да ладно тебе бюрократию разводить. Пропусти, я сказал. Проверь его документы — и веди ко мне. Я пропуск позже оформлю и подошлю тебе. Через десять минут ревизор был в кабинете.

— Здравствуйте, — поздоровался он.

— Здравия желаю! — ответил генерал подчеркнуто официальным тоном.

— Я прислан к вам…

— Я знаю зачем. Что вам требуется для работы?

— Мне нужен отдельный кабинет. И нужна финансовая и материально-техническая документация за этот и прошлый год. В полном объеме.

— Но это…

Это было почти тридцать килограммов бумаги.

— Спасибо, — поблагодарил ревизор. И открыл первую страницу первой папки… Чтобы через неделю закрыть последнюю страницу последней…

— Мне нужно задать вам несколько вопросов по вновь открывшимся мне в результате проверки фактам. Вы не против? — спросил он генерала Федорова.

— Против! — ответил тот. — Но от вас все равно не отвязаться. Так что давайте. Терзайте…

— Тогда вопрос первый. Я обнаружил перерасход имущества по следующим позициям: питание на 25 процентов…

— Мои люди на боевых есть должны.

— Но существуют нормы отпуска продуктов питания, рассчитанные на одного бойца в сутки и утвержденные приказом министра обороны от…

— Для кого утвержденные?

— Для бойцов…

— Для бойцов пехоты. А у меня спецы. Я не могу кормить разведчиков пехотным пайком! Пехота на бэтээрах ездит. А мои ребята на брюхе ползают. По полста километров в сутки. С полным боекомплектом. Они с такого пайка богу душу отдадут, до объекта не добравшись. А добравшись, не цветочки будут собирать. Драться будут! С противником, которого знаете как кормят? На убой кормят. Вот, полюбопытствуйте, меню солдата бундесвера…

— Меня не интересует меню иностранных армий. Меня интересует перерасход по статье «питание личного состава».

— Крючкотворы…

— Что?

— Ничего. Что там у вас еще?

— Пункт два. Перерасход боеприпасов к стрелковому оружию. В том числе патронов калибром 7,62 к автомату…

— Опять по нормам моторизованного взвода?

— Нет. По нормам разведроты.

— Но мы не разведрота. Мы спецы!

— В нормах отпуска материально-технических средств нет, как вы выражаетесь, спецов. Есть нормы, предусмотренные для разведвзводов, разведрот. Чем вызван перерасход боеприпасов?

— Боевой работой вызван.

— В каком смысле?

— В прямом. Когда приходится стрелять больше, чем предписано вашими приказами.

— Почему больше?

— Потому что жить охота.

— Но это не соответствует утвержденным нормам расхода боеприпасов, предусмотренных для…

Ну и ревизия… Всем ревизиям — ревизия! Уж сколько их было на веку генерала Федорова, но ни разу никто его не расспрашивал по поводу перерасхода боеприпасов. И уж тем более перлового концентрата и тушенки.

Странная ревизия. Очень странная…

— Теперь по третьей позиции. Гранаты «РГД».

И гранаты «Ф-1».

— Тоже перерасход?

— Перерасход. Который вам тоже предстоит объяснить.

— Взорвались они. Гранаты.

— Почему взорвались?

— Потому что гранаты.

— Это необходимо подтвердить.

— Осколки принести? По весу? Я пошлю личный состав. В Африку.

— Куда?!

— В Африку. Гранаты взорвались в Африке. Но если очень надо, мы можем сбегать…

— Вы меня неверно истолковываете. Я не говорю об осколках. Но должен быть акт на списание боевых гранат…

— Что «должен быть»?

— Акт списания материальных ценностей с указанием причины их утраты. Ну, допустим, износ, пожар или выход из строя в результате стихийных бедствий, небрежного обращения материально подотчетных лиц или иных обстоятельств.

— С гранатами небрежного обращения?

— В том числе с гранатами.

— Тогда, извините, виновных подотчетных лиц не будет.

— Я так понимаю, вы не хотите помочь проведению ревизии?

— Напротив. Я хочу уяснить, каким образом я должен списывать взорванные гранаты. До взрыва? Или после взрыва?

— После. Вы должны составить акт об утрате казенного имущества с указанием причины утраты. И завизировать акт подписями виновного лица и двух свидетелей, присутствовавших при факте утраты.

— И все?

— Да, все. Такого документа для принятия руководством решения о списании подотчетного имущества будет достаточно.

— Слава богу!

— Что — слава богу?

— Что акт печатью заверять не надо. Противника. Который может подтвердить факт использования гранат.

— Зря вы так.

— И вы тоже зря. Так…

Через два дня генерал Федоров был ознакомлен с приказом об отстранении генерала Федорова от должности в связи с «допущенными в вверенных ему подразделениях нарушениями норм отпуска и расхода боеприпасов и продуктов питания…».

Так вот почему ревизия…

Генерал вышел рапортом на непосредственное начальство.

— Ничего не могу сделать, — развело руками начальство, — перерасход боеприпасов и продуктов питания. А с этим теперь строго.

— С чем строго?

— С перерасходом боеприпасов. Сам знаешь, оборонку развалили, и теперь каждый патрон в стране на счету. И каждая банка тушенки.

— Почему же раньше их не считали?

— Раньше не считали. А теперь — считают. Согласно распоряжению командования. Под кампанию ты попал, генерал. Под кампанию экономии материально-технических ресурсов Вооруженных Сил.

— И что мне теперь делать?

— Официально? Ждать оргвыводов. А неофициально… Неофициально, то есть по-дружески, советую тебе сегодня же подать рапорт об увольнении из Вооруженных Сил. И уйти по-тихому. Пока они не сделали из тебя козла отпущения национального масштаба. Пока не устроили образцово-показательный процесс… Так вот зачем нужна была эта ревизия…

— Жаль, что так получилось. Но свои погоны, сам понимаешь, ближе к телу…