дому среди деревьев на холме, который местные жители называли «Зоосад». В доме он послал воздушный поцелуй миссис Тримбл, расспросил Сэма о ходе опрыскивания, рассудил спор между Покорни и Элом Крокером насчет температуры тела сурков в состоянии зимней спячки, спустился в подвал взглянуть, не открыли ли котята Кассандры глазки, еще около часа посвятил музыке, исполняя гитарные дуэты с Джо Сорренто, и лишь тогда поднялся к себе и лег спать.

В 9:30 в четверг Фокс уже вернулся в Нью-Йорк и стоял в телефонной кабинке в парикмахерской на Сорок второй улице, успев сделать четыре звонка. Нату Коллинзу в его офисе: никаких новостей. Эми Дункан в ее квартире: то же. В дом Тингли: похороны состоятся, как и запланировано, ровно в десять, поэтому до полудня поговорить с Филипом Тингли не удастся. В компанию «Пи энд би»: мистер Клифф на совещании, прием посетителей отложен на неопределенное время. Сейчас Фокс, с раскрытой записной книжкой в руке, говорил с кем-то, к кому обращался Рэй:

– Что я и зову «настоящий сервис», по высшему разряду. Отлично, повишу пока на линии… – Ожидание растянулось на несколько минут, наконец Фокс заговорил снова, немного послушал и продолжил: – Позволь, я подытожу, просто чтобы убедиться. ГД один-один, ГД два-два, ГД три-три, ГД четыре-четыре, ГД пять-пять, ГД шесть-шесть, ГД семь-семь и ГД восемь-восемь – это все Гатри Джадд. Восемь автомобилей, каково? Этот тип, должно быть, неплохо экономит на обуви. Премного обязан, Рэй. Приезжай как-нибудь, полюбуешься на мой новый трактор.

После чего Фокс покинул телефонную будку, вышел из парикмахерской, направился к станции метро у Гранд-Сентрал и доехал до Уолл-стрит.

Компания «Метрополитен траст» являла собой микрокосм, крепость, поле брани и пиратский корвет – в зависимости от точки зрения. В здании было сорок лифтов, а в компании – тридцать восемь вице-президентов, почти ничья. Фокс, однако, целил даже выше, чем сидел главный вице-президент. Он вышел на самом верхнем этаже и с ходу атаковал линию Мажино[12], защищавшую подходы к его добыче, причем единственной его артиллерией был простой запечатанный конверт. Внутри конверта лежала визитная карточка самого Фокса, на которой он написал:

Срочно! По поводу визита мистера Брауна к мистеру Т. в 10 часов утра во вторник.

Вся сложность заключалась в том, чтобы нанести этим конвертом точный удар по намеченной цели. Секретарша в приемной снизошла до того, чтобы позвонить еще кому-то. Появился лощеный молодой человек, пожелавший получить конверт, но, встретив отказ, исчез. Вслед за ним в приемной возник мужчина чуть старше и тверже характером и провел Фокса по широкому, устланному коврами коридору к кабинету, где заправлял средних лет поджарый субъект, по обеим сторонам которого сидели стенографисты. Ему Фокс вручил конверт, и тот удалился с добычей, оставив мужчину строгого вида наблюдать за гостем. Через пять минут поджарый субъект вернулся, поманил Фокса к себе и проводил его за дверь, через кабинет и за новую дверь – в просторный кабинет, обставленный с подлинной, немного щеголеватой элегантностью.

Мужчина лет шестидесяти, сидевший с прямой спиной за огромным столом из бесценного ангелима[13], на котором не было ничего, кроме газеты, сказал:

– Очень хорошо, Эйкен. Спасибо.

Поджарый субъект поспешил на выход.

– Вы мистер Джадд? – спросил Фокс, подойдя к столу.

– Да. – Тембр его голоса поразил Фокса новым и примечательным сочетанием: бесшовным сплавом шелка и стали. – Итак, зачем вы сюда явились?

Глава 10

Десятую часть поверхности стола Фокс занял своими пальто и шляпой, а себе пододвинул стул. Привычная для него улыбка на этот раз отсутствовала.

– Видите ли, – начал он, – я детектив…

– Мне известно, кто вы такой. Зачем явились?

– Как раз собирался об этом рассказать. Как и у любого другого, у каждого детектива со временем вырабатываются забавные привычки, связанные с его ремеслом. К примеру, когда во вторник утром я припарковался перед «Лакомствами от Тингли», у тротуара уже стояла большая машина «сакетт» с шофером в униформе. Я отметил про себя ее номер – ГД восемь-восемь, а чуть позже, в приемной наверху, когда мимо меня прошел к выходу хорошо одетый джентльмен, записал все это в свой блокнот. На следующий день, когда мой интерес, как и у множества людей, к делам Тингли заметно возрос из-за его смерти вечером вторника, мне сообщили, что высокий, с иголочки одетый мужчина, посетивший его утром, назвался фамилией Браун. Вы не поверите, сколько в городе Браунов. Я связался с департаментом транспортных средств, чтобы узнать, за кем из них закреплен номер ГД восемь-восемь, и они сказали, что этот Браун, должно быть, воспользовался машиной, принадлежащей Гатри Джадду. Мне сразу захотелось уточнить у вас, делалось ли это с вашего ведома и разрешения, но теперь, глядя на вас, я вижу того самого джентльмена, который нанес визит на фабрику Тингли утром во вторник. Можно не сомневаться, секретарша и другие работники фабрики тоже сразу вас узнают, дай им только шанс. Так что теперь я буду очень признателен, если вы скажете, о чем говорили с Тингли, когда заходили повидать его позавчера с утра, причем под фамилией Браун.

Не считая глаз, ничто в лице Гатри Джадда не выказало какой-либо реакции на этот плавный, тщательно выстроенный монолог. Блеск в его глазах отливал скорее сталью, чем шелком. Не повышая голоса и не меняя тона, он спросил:

– Что еще вы хотите от меня услышать?

– Пока и этого достаточно, но смотря как пойдет, разумеется…

– Не пойдет. А вас я попрошу выйти через ту дверь, – шевельнул пальцем Джадд, указывая верное направление.

Фокс не тронулся с места:

– Прошу вас рассмотреть ситуацию, мистер Джадд, при которой с вопросами к вам пристану уже не я, а различные полицейские чины. Возможно, вы сочтете, что ответить сейчас было бы удобнее. Или же предпочтете, чтобы я обратился за помощью в полицию? Думаю, вместе нам удастся вас разговорить.

– Я предпочту, чтобы меня вообще не беспокоили по этому поводу. – Легкий изгиб верхней губы Джадда выразил либо гнев, либо издевку. – Если полиция пожелает задать мне вопрос, я не замедлю ответить. Прошу вас, выйдите в ту дверь.

– Вы понимаете, что расследование этого убийства легко может встать вам поперек горла?

– Да.

– И вас это нисколько не огорчает?

– Послушайте, мистер Фокс…

Фокс поднялся, взял свои пальто и шляпу и вышел через другую дверь, как его и просили. Уже в коридоре, ожидая лифта, он неразборчиво бормотал что-то себе под нос. Снова оказавшись на Уолл-стрит, Фокс поспешил на станцию подземки, чтобы вернуться к вокзалу Гранд-Сентрал, и