– Объяснитесь.

– На борту «Комитаджи» приказы отдаю я, – напомнил Ллеши. – Вы сами все увидите, как только мы окажемся на месте.

Телтхорст смотрел на него с нескрываемой ненавистью.

– Я тоже мог бы отдавать приказы, коммодор, – негромко произнес он. – Я мог бы обвинить вас в служебном несоответствии и принять командование на себя. Как бы ни была велика ваша неприязнь к Адъюторам, я обладаю всеми необходимыми полномочиями, чтобы сделать это.

– Возможно, – ответил Ллеши. – Но только если вы сможете убедить экипаж подчиняться вам. И если докажете свои обвинения.

Несколько долгих мгновений тишину нарушал лишь негромкий гул голосов, доносившихся с мостика. Наверху, на галерее, все молчали, и у Ллеши возникло странное ощущение, будто окружающие, как один, затаили дыхание. Возможно, это действительно было так.

– Через два дня доказательства будут не нужны, – сказал наконец Телтхорст. – Вы сами продемонстрируете свою некомпетентность.

– Может быть, – ответил Ллеши. – Но до той поры я остаюсь капитаном корабля.

Глаза Телтхорста метнулись к тактическому дисплею.

– И как же капитан намерен поступить с прибывающими кораблями противника?

– Я уже объяснял вам, – сказал Ллеши. – Кэмпбелл?

– Мы взяли их под прицел «Гарпий», – доложил Кэмпбелл. Ллеши уловил в его голосе облегчение.

– Стреляйте, – приказал Ллеши, не спуская глаз с Адъютора.

– Слушаюсь, сэр!

Орнина покачала головой.

– Кто бы мог поверить такому? – пробормотала она.

– Мне и самому верится с трудом, – признался Коста, пытаясь угадать по ее лицу и лицу Ханана, что они думают на самом деле. Однако, имея за плечами всего два месяца подготовки, он был никудышным физиономистом. – Даже если я неправильно интерпретирую факты, они говорят сами за себя.

– А я верю, – сказал Ханан. На его исхудавшее лицо набежала тень задумчивости. – Теперь мне стали понятны многие другие вещи.

– Например, паника, обуявшая Роньона, когда мы вошли в систему, – заметила Чандрис. – Он каким-то образом почувствовал это, а все остальные – нет.

– Да, Роньон, – отозвался Ханан. – И многое другое. Орнина, ты помнишь, каким человеком был Яар Хова, когда только начинал охотиться на ангелов?

– Добрым и отзывчивым, – сказала Орнина, кивая. – Чуть грубоватым и вспыльчивым, но, в сущности, прекрасным парнем.

– Когда я пришла к нему наниматься на работу, он обошелся со мной не очень-то любезно, – пробурчала Чандрис.

– Да, в последнее время у него здорово испортился характер, – согласился Ханан. – Многие другие ребята тоже озлобились. Стали язвительными или откровенно грубыми. Я всегда думал, что в этом виноваты тяготы жизни охотника. Но, оказывается, дело в том, что они слишком много времени проводили вблизи Ангелмассы. Когда рядом с тобой это средоточие зла… – Он поежился. – Как нам быть со всем этим?

– Первый шаг – доказать, что антиангелы действительно существуют, – ответил Коста. – Для этого нужно либо зафиксировать их следы в камере Вильсона, либо – что еще лучше – поймать антиангела.

– Нельзя ли использовать в качестве доказательства утерю нашим ангелом массы и заряда? – спросил Ханан.

– Ни в коем случае, – сказала Чандрис.

– Да, но…

– Ни в коем случае, – непререкаемым тоном повторила Девушка.

– Она права, – сказал Коста, сам изумляясь тому, что поддерживает Чандрис в этом вопросе. Судя по взгляду, который ему бросила девушка, она тоже была удивлена. – Вдобавок на этом примере мы доказали бы только, что с Ангелмассой происходит нечто, но что именно, можно продемонстрировать лишь при помощи антиангела.

– Отлично, – сказала Орнина. В ее голосе внезапно зазвучала решимость. – Что требуется от нас?

– Я могу достать оборудование, – ответил Коста. – По крайней мере, надеюсь. Но мне еще нужен корабль, который доставит его к Ангелмассе.

– Иными словами, «Газель», – сказала Чандрис. – Нам нужно, чтобы вы как можно быстрее приступили к ремонту.

Орнина выпятила губы.

– Я могу попытаться, – с сомнением произнесла она. – Однако ремонтные службы Габриэля всегда славились своей медлительностью.

– Обойдемся без Габриэля, – сказала Чандрис. – Обратитесь в частную фирму. А я раздобуду денег, чтобы оплатить ее услуги.

Орнина посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Косту, потом опять на Чандрис.

– Могу ли я спросить, каким образом?

– Законным, – ответила Чандрис. – Это все, что вам нужно знать.

– Разумеется, законным, – твердо произнес Ханан. – Иначе и быть не может. Ладно, вы все нашли себе занятие. А как же я?

Орнина нахмурилась:

– Что – ты?

– Что я буду делать? – спросил Ханан.

– Лежать и выздоравливать; по-моему, этого будет вполне достаточно, – сказал Коста.

Ханан приподнялся. По крайней мере, приподнял голову. Его тело – все, что было ниже шеи, – даже не шевельнулось.

– Так вот что я вам скажу, – с напыщенным достоинством заговорил он. – Я – капитан «Газели», а капитану не пристало валяться на больничной койке, когда его корабль отправляется в полет.

Орнина тоже приподнялась.

– Ханан…

– Предлагаю компромисс, – торопливо вмешался Коста. – Прежде чем «Газель» сможет стартовать, нам придется проработать не меньше двух суток. Если Ханан будет умницей, если он согласится лежать и выздоравливать, мы подумаем, как взять его с собой, когда настанет время отправляться в путь.

– Это уже лучше, – сказал Ханан, чуть успокаиваясь. Ведь я старый опытный космический волк… источник мудрости и знаний…

– Либо неудачник и ненужный балласт, – отозвалась Орнина, вздыхая. – Ладно. Я составлю и подпишу договор на ремонт, как только откроются конторы Шикари-сити.

– На срочный ремонт, – сказала Чандрис. – Берите столько бригад и людей, сколько потребуется. А я позабочусь о том, чтобы нам хватило денег расплатиться, сколько бы они ни запросили.

– Чандрис…

– У Ангелмассы гибнут люди, – негромко произнесла девушка. – Мы обязаны положить этому конец. Чего бы это нам ни стоило.

Ханан откашлялся.

– Мы все? – спросил он. – И ты тоже, Джереко?

Коста собрался с силами. Он ожидал чего-нибудь в этом роде с той самой минуты, когда открыл этим людям свое истинное лицо.

– Если вы считаете, что это поможет, я готов сдаться властям.

Краешком глаза он заметил, как Чандрис чуть вздрогнула.

– Минутку! – воскликнула она. – Ему ни в коем случае нельзя это делать!