— Но так нельзя,— сказала я.— Оно того не стоит.

— Ты бы так не говорила, если бы испытала то же, что и я. И, если бы ты была стригоем, тебе бы никогда не захотелось это утратить.

— И как ты это утратил? — спросил Адриан,— Каким образом пользователь духа тебя спас?

Ли фыркнул.

— Ты имеешь в виду — ограбил. Не знаю. Все случилось так быстро. Но как только я его найду... А-а!

Ежегодник не самое отличное оружие, тем более ежегодник величиной с амбервудский, но в крайнем случае (и если застать врага врасплох) он срабатывает.

Я уже говорила, что мне не суждено было в ближайшее время распутать узлы на галстуке. Это правда. У меня ушло на развязывание все время, пока мы разговаривали, но я справилась. По какой-то причине завязывание узлов стало полезным навыком в курсе обучения алхимиков, и я упражнялась в этом, когда росла с отцом.

Едва освободившись от галстука Адриана, я потянулась за первой же вещью, какую смогла достать: за ежегодником первого курса Келли. Я взвилась на ноги и саданула им Ли по голове. Съежившись, тот шатнулся назад и выронил нож, а я воспользовалась возможностью, чтобы метнуться через комнату и схватить за руку Адриана. Ему не нужна была моя помощь; он уже пытался встать.

Мы не ушли далеко, прежде чем Ли снова на нас навалился. Нож отлетел туда, где его не было видно, и Ли просто пустил в ход грубую силу — схватил меня за волосы и раненую руку и оторвал от Адриана, заставив качнуться. Адриан рванулся за нами, делая все возможное, чтобы ударить Ли, хоть и связанными руками. Мы не были самым эффективным боевым формированием, но, сумей мы на время лишить Ли равновесия, получили бы шанс улизнуть.

Мы с Адрианом не давали Ли передышки, и тот пытался наступать и защищаться одновременно. Нежданно-негаданно мне вспомнился урок Эдди о том, как метким ударом серьезно ранить того, кто сильнее тебя. В считаные секунды оценив ситуацию, я решила, что у меня есть благоприятная возможность, сжала кулак и встала в стойку, которая помогла бы вложить в удар весь мой вес. Я замахнулась...

— Ой!

…И взвизгнула от боли, когда мой кулак угодил в цель. Если это был «безопасный» способ нанести удар, просто не знаю, какую боль мог причинить «небезопасный». К счастью, Ли было больно не меньше (а то и больше), чем мне. Он отлетел назад и ударился о кресло так, что не удержался на ногах и рухнул на пол. Я была ошеломлена собственным поступком, но Адриан не растерялся ни на секунду. Он подтолкнул меня к двери, воспользовавшись тем, что Ли на время был дезориентирован.

— Давай, Сейдж. Ну же!

Мы поспешили к двери, а Ли тем временем поливал нас бранью. Я потянулась к дверной ручке, но дверь открылась прежде, чем я успела к ней прикоснуться.

И в комнату вошли два стригоя.

Я издевалась над Китом, когда мы впервые явились в Палм-Спрингсе, дразнила из-за того, как тот застывал, когда рядом были морои, Но теперь, стоя лицом к лицу с существами из ночных кошмаров, я поняла, что он тогда чувствовал. Я не имела права судить человека за то, что он терял способность рационально мыслить, оказавшись перед воплощением самых больших своих страхов.

С другой стороны, если бы Кит был здесь, думаю, он бы понял, почему морои больше не производили на меня большого впечатления. Потому что в сравнении со стригоями... В самом деле, некоторые различия между людьми и мороями внезапно сделались незначительными. Важно было лишь одно различие: между живым и мертвым. Именно эта черта и разделяла нас, и мы с Адрианом твердо стояли по одну сторону этой черты — лицом к лицу с теми, кто находился по другую ее сторону.

Я видела стригоев и раньше. Но тогда мне не грозила близкая опасность. К тому же рядом были Роза и Дмитрий, готовые прийти на выручку. А теперь... Здесь не было никого, кто мог нас спасти. Только мы с Адрианом.

Стригоев было только двое, но с тем же успехом их могло быть и двести. Стригои действуют на уровне, настолько отличном от нашего, что не требуется большого их числа, чтобы они получили перевес.

Стригои оказались женщинами; судя по виду, им было лет по двадцать, когда их обратили. Кто знает, как давно это случилось. Ли все твердит и твердил о том, что быть стригоем означает быть «вечно молодым», однако, глядя на двух этих монстров, я не думала о них как о юных. Конечно, с виду они казались юными, но внешность их портили злоба и разложение. Кожа, хотя и без морщин, была болезненно белой, куда белее, чем у любого мороя. Обведенные красными кругами глаза, плотоядно глядящие на нас, не сверкали жизнью и энергией, на нас смотрели скорее нечестиво воскресшие существа. Эти люди были неправильными. Они были неестественными.

— Очаровательно,— сказала одна из стригоек.

Ее светлые волосы были подстрижены коротко, с отдельными длинными прядями; черты лица наводили на мысль, что до обращения она была дампиром или человеком. И она смотрела на нас так, как наша домашняя кошка у меня на глазах часто посматривала на птичек.

— Все в точности так, как было описано.

— Они та-акие хорошенькие,— с похотливой улыбкой пробормотала вторая стригойка. Судя по высокому росту, раньше она была моройкой,— Я даже не знаю, кого из них хочу первым.

Блондинка кинула на нее предупреждающий взгляд.

— Мы поделимся.

— Как и в прошлый раз,— согласилась вторая, закинув за плечо гриву вьющихся черных волос.

— Нет,— сказала первая,— В прошлый раз ты убила обоих. Это не называется «делиться».

— Но после я позволила тебе покормиться кровью обоих.

Не успела блондинка возразить, как Ли пришел в себя и, шатаясь, шагнул к ней.

— Дон, ты мне обещала. Ты обещала, что разбудишь меня, перед тем как что-нибудь предпринять.

Стригойки переключили внимание на Ли. Я все еще не в силах была шевельнуться или по-настоящему среагировать, оказавшись так близко от этих адских созданий. Но каким-то образом сквозь невыразимый и непреодолимый ужас все-таки смогла ощутить крошечную, неожиданную жалость к Ли. Конечно, вкупе с ненавистью, учитывая ситуацию. Но, по большей части, мне было жаль того, кто искренне верил, что его жизнь бессмысленна, если он не принесет свою душу в жертву бессмертию. И сожалела я не только об этом, но и о том, что Ли считает, будто этим созданиям можно доверять и они вправду дадут ему желаемое. Поскольку, рассматривая их, я совершенно ясно поняла: они решают, включить ли в свой обед три блюда или нет. Я подозревала, что Ли — единственный, кто этого не сознает.

— Пожалуйста,— сказал он,— Ты пообещала. Спаси меня. Сделай меня прежним.

А еще я невольно заметила на лице Ли маленькое красное пятно в том месте, куда попал мой кулак. Я позволила себе слегка загордиться. Но у меня не хватило нахальства вообразить, будто я обладаю заслуживающими внимания бойцовскими навыками, которые помогут мне справиться с этой ситуацией. Стригои были слишком близко, и у нас было слишком мало места для отступления.