— Кто такие «они»? — спросил Адриан,— Помню, ты звонил в Лос-Анджелес, какой-то девчонке по имени Дон. Я думал, она одна из твоих сексуальных подружек из колледжа.

— Они повелители судеб,— мечтательно проговорил Ли.

— Как восхитительно загадочно и как бессмысленно,— пробормотал Адриан.

Ли сердито взглянул на него, потом присмотрелся повнимательней.

— Сними галстук.

Я уже достаточно знала Адриана, чтобы ожидать комментария вроде: «О, я рад, что с официальной частью покончено».

Очевидно, ситуация была достаточно угрожающей — и нож у моего горла достаточно серьезен,— чтобы Адриан не отпускал обычных острот.

После некоторых сложных маневров он в конце концов сумел развязать скованными руками галстук, который надел на показ мод Джил. Потом швырнул галстук Ли.

— Осторожно,— сказал Адриан,— Он шелковый.

Конечно, он все-таки не мог удержаться от ехидных замечаний.

Ли перевернул меня на живот, наконец-то избавив от ножа у горла, но не дав мне времени среагировать. С поразительной сноровкой он быстро скрутил мне руки за спиной галстуком Адриана. Для этого ему пришлось тянуть и удерживать мои руки, отчего ножевая рана заболела сильнее. Закончив, Ли подался назад и разрешил мне сесть. Я села, слегка покачиваясь, но, когда на пробу дернула галстук, оказалось, что в ближайшее время я эти узлы не развяжу. Я с тревогой гадала, скольких девушек Ли уже связывал в своих сумасшедших попытках стать стригоем.

Странно, но, пока мы ждали появления «повелителей судеб», в комнате воцарилось неловкое молчание. Сколько времени оставалось у нас до прибытия вызванных? Судя по тому, что он мне сказал, я решила — по меньшей мере час.

Расхрабрившись, я наконец-то попыталась побеседовать с Адрианом в надежде, что мы все же сможем тайно сговориться против Ли — хотя теперь, когда у нас обоих были связаны руки, шансы на успех такой попытки значительно снизились.

— Как ты вообще сюда попал? — спросила я.

Глаза Адриана были прикованы к Ли — он все еще надеялся перехватить его взгляд. И все-таки Адриан быстро, искоса взглянул на меня.

— Так же, как я попадаю во все другие места, Сейдж. На автобусе.

— Почему?

— Потому что у меня нет машины.

— Адриан!

Изумительно. Даже сейчас, когда наши жизни были в опасности, ему все еще удавалось меня взбесить.

Адриан пожал плечами и снова сосредоточился на Ли, хотя его слова явно предназначались мне.

— Чтобы извиниться. Потому что на показе мод вел себя по отношению к тебе как законченный придурок.

Я пребывала в полнейшем смятении. В том, что Ли превратился в психопата, не было моей вины, но Адриан попал в переплет, когда пришел передо мной извиниться, и это мучило меня.

— Ничего. Ты не вел себя... э-э... так уж плохо,— неловко проговорила я, надеясь приободрить этим Адриана.

На его губах появилась легкая улыбка.

— Ты совершенно не умеешь врать, Сейдж, но я все равно тронут, что попыталась ради меня.

— Да. Все равно то, что тогда произошло, кажется пустяком в свете нынешней ситуации,— пробормотала я.— Такое легко простить.

Слушая нас, Ли хмурился все сильнее.

— Другие знают, что ты здесь? — спросил он Адриана.

— Нет,— ответил Адриан,— Я сказал, что возвращаюсь в дом Кларенса.

Я не знала, лжет он или нет. На мгновение мне показалось это неважным. Остальные слышали, как я сказала, что еду сюда, но ни у кого не было причин искать нас здесь.

Почувствовав, как на секунду перехватило дыхание, я взглянула на Адриана и встретилась с ним глазами. Он потупился, возможно боясь выдать то, о чем я только что подумала. Неважно, знает ли наша компания, где я. Если Джил сейчас на связи с Адрианом, она это узнает. И узнает, что мы в беде. Но только при одном условии: она сейчас видит, что происходит у Адриана в голове.

И Джил, и Адриан признавались: связь их непостоянна, и вызывают ее сильнейшие эмоции. Уж если нынешнюю ситуацию нельзя было считать крайне эмоциональной, то я просто не знаю, какую тогда можно назвать. Но даже если Джил поняла, что происходит, включалось множество дополнительных условий. Джил пришлось бы добираться сюда, а она не могла сделать это одна. Если бы она позвонила в полицию, помощь прибыла бы быстрее всего, но Джил могла заколебаться, зная об участии в деле вампиров. Ей понадобился бы Эдди. Сколько времени может уйти на то, чтобы до него добраться, если они разошлись по своим общежитиям?

Я не знала. Я знала только одно: нам нужно остаться в живых. Если мы каким-то образом сумеем продержаться, Джил приведет сюда помощь. Вот только я больше не могла оценить наши шансы на выживание. Мы оба были связаны, заперты в комнате с парнем, который не боялся убивать ножом и отчаянно хотел снова стать стригоем. То была плохая ситуация, и она вот-вот могла стать еще хуже...

— Кто сюда едет, Ли? — спросила я,— Кому ты звонил?

Он не ответил, и я сделала логический вывод:

— Стригои. Ты вызвал сюда стригоев.

— Это единственный способ,— сказал он, перекидывая нож из одной руки в другую,— Единственный способ, который мне остался. Прости. Я больше не могу быть таким. Я больше не могу быть смертным. И так уже слишком много времени прошло.

Конечно. Морой мог стать стригоем двумя способами. Первый заключался в том, чтобы пить кровь другого и убить жертву во время кровопития. Ли пробовал это сделать, убивая все жертвы, какие только смог найти, и потерпел неудачу. Таким образом, ему оставался последний отчаянный шаг: быть обращенным другим стригоем. Обычно это случалось, когда стригой кого-то убивал и потом поил жертву собственной кровью. Ли хотел, чтобы именно это с ним и сотворили. Он продал наши жизни стригоям, которые его обратят. А потом он хотел сделать то же самое с Джил из-за какой-то сумасшедшей больной любви...

— Но оно того не стоит,— сказала я. Отчаяние и страх придали мне храбрости.— Это не стоит убийства невинных и угрозы твоей душе.

Взгляд Ли упал на меня, и в этом взгляде было такое знобящее безразличие, что мне было трудно узнать в парне передо мной того, над кем я посмеивалась, глядя на его ухаживания за Джил.

— Вот как, Сидни? Откуда тебе знать? Ты большую часть жизни лишала себя веселья. Ты держишься в стороне от людей. Ты никогда не позволяла себе быть эгоистичной — и посмотри, куда это тебя привело. Твоя «мораль» дает тебе короткую, скудную жизнь. А теперь можешь ли ты сказать, перед тем как умрешь, что тебе не хотелось бы позволить себе чуть больше веселья?

— Но бессмертная душа...

— Что мне до нее? — горько усмехнулся Ли.— Зачем утруждать себя тем, чтобы вести в этом мире унылую упорядоченную жизнь в надежде на то, что, может быть, наши души будут и дальше существовать в каком-то небесном царстве? Зачем, если я могу уже сейчас взять все под контроль и позаботиться о том, чтобы навсегда остаться в этом мире, со всеми его удовольствиями, вечно сохраняя молодость и силу? Это реально. Это то, во что я могу верить.