Усевшись в кресло Кита, я принялась размышлять над этой проблемой. Даже кресло тут было первоклассным. Роскошная кожа — на ощупь, словно масло, и я практически тонула в подушках. Жаль, в кабинете миссис Тервиллигер для него нет места. Я могла представить, как она, расслабившись в этом кресле, попивает капучино и читает старые документы. В общем, что бы ни сталось с остальным имуществом Кита, для этих вещей потребуется нанимать грузовик, поскольку Латте явно это не потянуть.

Как только я приняла решение, у меня не осталось причин здесь задерживаться, но и возвращаться совершенно не хотелось. Я боялась увидеть Джил. Любая ее реакция на случившееся меня не обрадует. Если она все еще грустит после того спора, я буду чувствовать себя виноватой. Если она попытается защищать Адриана, меня это тоже расстроит.

Я вздохнула. Кресло было настолько удобным, что хотелось понаслаждаться в нем еще немного. Порывшись в своей большой сумке в поисках домашней работы, я вспомнила про ежегодники.

Келли Хейз. Из-за всех этих перипетий с Китом и татуировками у меня почти не осталось времени подумать о ней и об убийствах. Келли погибла, когда училась на третьем курсе, и в моем распоряжении были альбомы со снимками по каждому году, проведенному ею в Амбервуде.

Даже первокурсницей Келли снимали для ежегодника неоднократно. Я вспомнила, как миссис Везерс говорила, что Келли была хорошей спортсменкой. Действительно, девушка занималась почти каждым видом спорта, которые предлагал Амбервуд, и во всех добилась исключительных успехов. За свой первый год она состояла в разных спортивных командах и завоевала всевозможные награды. И я тут же выяснила еще кое-что — Келли явно не была моройкой. Это было видно далее на черно-белых фотографиях, а особенно — на групповом цветном снимке на развороте в середине ежегодника. Самое что ни на есть человеческое телосложение и загорелая кожа.

Я просматривала содержание ежегодника, когда услышала стук в дверь. Сперва мне не хотелось откликаться. Судя по всему, пришел какой-то неудачник из числа здешних друзей Кита, чтобы поживиться его припасами и посмотреть телевизор. Потом я забеспокоилась, что визит может иметь отношение к алхимикам. Я нашла место, которое искала — то, где говорилось о наградах Келли,— прежде чем отложить ежегодник. Потом нерешительно приблизилась к двери. Посмотрев в «глазок», я увидела знакомое лицо.

— Ли?! — удивленно воскликнула я, открывая дверь.

Он смущенно улыбнулся.

— Привет. Прости, что беспокою тебя здесь.

— Что ты тут делаешь? — спросила я, жестом приглашая его войти,— Почему не поехал вместе с остальными?

Ли последовал за мной в гостиную.

— Мне... Мне нужно было с тобой поговорить. Когда ты сказала, что отправляешься сюда, я невольно задумался, не сказал ли мой отец правду. Кит действительно отсюда уехал?

Я опустилась в кресло. Ли занял место на двухместном диванчике по соседству.

— Угу. Кит уехал. Ему... э-э... дали другое поручение.

Кита сейчас где-то наказывали, и поделом!

Ли огляделся, осматривая дорогую меблировку.

— Милая квартира.

Его взгляд упал на шкаф с алхимическими запасами. Дверца болталась на петлях, и я не потрудилась прибраться там, где алхимики вычистили содержимое шкафа.

— Сюда что...— Ли нахмурился.— Вломились?

— Не совсем,— сказала я,— Киту... э-э... ему просто надо было кое-что срочно найти перед отъездом.

Ли заломил руки и огляделся еще раз, прежде чем повернуться ко мне.

— Он вернется?

— Вероятно, нет.

Лицо у Ли вытянулось, что меня удивило. У меня всегда было впечатление, что ему не нравится Кит.

— Его заменит другой алхимик?

— Не знаю,— ответила я.

На эту тему все еще шли дебаты. Благодаря тому, что Кита накрыли, меня уже не заменят Зоей, и теперь Стэнтон подумывала, не поручить ли мне этот участок, поскольку обязанности были несложными.

— Если кого-нибудь и пришлют вместо него, на это уйдет время.

— Итак, ты здесь единственный алхимик,— повторил Ли еще печальнее.

Я пожала плечами.

— В Лос-Анджелесе есть несколько алхимиков.

Я не ожидала, что от этого Ли слегка оживится.

— В самом деле? Ты не могла бы назвать мне их...

Ли замолчал, когда взгляд его упал на лежащий у моих ног раскрытый ежегодник.

— А! — сказала я, поднимая альбом.— Просто научно-исследовательская работа, которую я выполняю для...

— Келли Хейз.

Его оживление исчезло.

— Да. Ты о ней слышал?

Я потянулась за ближайшим клочком бумаги, чтобы заложить им рубрику, посвященную наградам.

— Можно и так сказать,— ответил Ли.

Я начала было спрашивать, что он имеет в виду, когда увидела... На развороте, отведенном Келли, были фотографии, посвященные разным сторонам ее школьной жизни. Неудивительно, что в большинстве случаев ее снимали во время спортивных игр. Однако несколько фотографий освещали другие стороны ее школьной и личной жизни; в том числе имелась фотография на выпускном вечере. Келли выглядела ослепительной в голубом атласном платье, наилучшим образом подчеркивавшем ее спортивную фигуру. Она широко улыбалась в объектив, обхватив рукой франтоватого парня в смокинге.

Ли.

Я вскинула голову и поглядела на Ли, который теперь рассматривал меня с непонятным выражением лица. Я снова вернулась к фотографии и внимательно ее изучила. Удивительным было не то, что на фото оказался Ли — поверьте, на основании этого я еще ни о чем не догадалась. Меня озадачила дата снимка. Он был сделан пять лет назад. В то время Ли должно было быть лет четырнадцать, а глядевший на меня парень рядом с Келли явно не был настолько юным. Ли на фотографии выглядел в точности как тот девятнадцатилетний парень, который сидел напротив меня. Невозможно. Морои не бессмертны. Они старятся, подобно людям.

Я снова подняла глаза, гадая, не спросить ли его о том, есть ли у него брат.

Но Ли избавил меня от вопросов. Он просто печально и внимательно посмотрел на меня и покачал головой.

— Черт! Я не хотел, чтобы до этого дошло.

А потом вынул нож.

Странно, как мы ведем себя в моменты нависшей угрозы. Часть меня была в полной панике, сопровождавшейся бешено стучащим сердцем и прерывистым дыханием. Вернулось чувство пустоты, словно в груди моей открылась дыра. Другая же часть меня каким-то необъяснимым образом все еще способна была на логические мысли вроде: «Да, таким ножом можно перерезать горло». А в остальном... Что ж, в остальном я была просто предельно озадачена.

Не двигаясь, я заговорила негромким ровным тоном: