Аргументы в пользу «фундаменталки» сводятся опять-таки к «ядрёной» бомбе и траекториям ракет, которые нужно де вычислять. Посему напрашивается предложение: платить господам академикам по результату. Теоретические же исследования за счёт государства (то есть за счёт, без всяких шуток, народа!) не финансировать. Пусть ищут наивных спонсоров — или покупают шарманки и поют «Трансваль, Трансваль, страна моя».

Экстремизм? Но вы же сами говорите, что с наукой нужно «что-то делать». Наполеон потребовал, дабы война кормила войну. Пусть наука занимается тем же. Академики плачут о гибели «фундаментальной науки». Но кому она, собственно, нужна? Пусть сначала объяснят внятно, без всякого «vade retro, profanae!», а там рассудим.

Когда я вижу плачущего от голода академика, моя рука тянется к кошельку. Пусть купит себе булочку!

Моего «объекта», ради которого я нырял в море Физики, все сие не касается. Парень своё дело знал. Потому и Нобелевку не дали. Всякие там медали Э. Крессиана, Дж. Скотта и Т. Эдисона не в счёт.

А как глумились господа «естественники» и прочие «материалисты» над Фёдоровым и Циолковским с их идеей заселения бессмертным человечеством Эфира, Мирового Пространства, всеобщей Сферы! Для тупого физика (астронома, философа, историка) Мировое Пространство — лишь три измерения во все стороны от Земли. Дальше станции на Луне их воображение не работает. Сейчас мы имеем первые, очень скромные результаты N-контактов. И что? Уже ясно, что человек может очень долго жить в «параллельных», «перпендикулярных» и ещё бог весть каких измерениях и состояниях — и даже в том, что мы даже не в силах систематизировать (Q-реальность). Остался лишь шаг, чтобы сделать это пребывание (для желающих) постоянным. Если верить опытам Гранта («планета Мирца») и «чёрных» DP-watchers (препарат «stop»), этот шаг сделан.

Мы уже живём в Сфере. Дверь открыта, добро пожаловать!..

Что перед этим здешняя возня! Её необходимость я прекрасно понимаю: «наша» старая недобрая реальность тоже нуждается в защите, она — часть Сферы. Поэтому я согласен даже на концлагеря и «эскадроны смерти». Бог не простит? Вероятно. Значит, обойдёмся без прощения.

На этот раз привычного post scriptum, посвящённого ретро-музыке и пиратской охоте в Сети, пожалуй, не будет. Не потому, что некогда. Лишний час всегда найдётся, а вот желание… Даже моей дочери это не нужно. Из всего Прошлого её интересуют только нацистские марши. Специально нашёл «Интернационал» в исполнении оркестра Берлинского радио (запись 1939 года). Авось, позабавит…

Исполняет Далида.

(3`11).

Очень греческое, очень народное. Далида, как всегда, неподражаема. Что значит родиться не в скучной мещанской Франции, а в пряной Александрии! По сравнению с ней прочие французские певицы (кроме великой Пиаф) не женщины — подростки-недоростки с лягушачьей кровью.

Суббота, 30 августа 1851 AD. Восход солнца — 6.58,

заход — 17.48. Луна — I фаза, возраст в полдень — 4 дня.

Большинство европейцев искренне считает негров дикарями. Большинство негров столь же искренне уверено, что белые — людоеды. Не менее распространено убеждение, будто в Африке по сравнению с нашим миром все наоборот. У нас нечистый чёрен, в Африке — бел, здесь шерсть растёт на головах людей, а волосы — на спинах овец. Длинные причёски носят, как правило, мужчины, а не наоборот. Горцы в Европе — пример смелости и честности, в Африке — трусости и обмана. Там, где негры разводят скот, женщины пасут его, возделывают землю и строят хижины, мужчины же остаются дома, дабы прясть, ткать и доить коров. За жён не получают приданое, а платят выкуп. Наиболее мудрые европейцы считают, что человек произошёл от обезьяны (!!!), африканские же колдуны уверены: в обезьян вселяются души людей после кончины.

Что из всего этого следует? Белые обращаются с африканцами, как с недочеловеками, в лучшем случае — с неполноценными детьми. В результате в глазах негров сами оказываются таковыми. Очень часто белые задают вопросы в нарочито упрощённой форме — дабы глупые негры уразумели. Африканцы удивляются и отвечают соответственно. Доходит до того, что, даже говоря на родном языке (допустим, английском), белые для пущего «понимания» искажают его, прибавляя к словам «о» и «е». «Мы хотимо плыть другой береге, хотимо купить челноке». Негры только моргают, жалея глупых белых «человеке».

После этого совсем иначе относишься к жуткому жаргону негров из Южных Штатов, который так блестяще копируют Мбомо. «Да-а, са-а-ар, шибко глупая негра будет стараться, са-а-ар!».

Не первое уже поколение студентов-биологов смеётся над «кенгуру», что на языке австралийских аборигенов означает, как известно, «я не знаю». Спросили, называется! Но совсем недавно некий биолог из Оксфорда занёс в свои каталоги африканскую ящерицу с экзотическим названием «кайя» — что означает то же самое. Мой друг доктор Ливингстон был уже готов обозначить на карте местность под названием «Сирия» (!), но вовремя уточнил, что, собственно, не «Сирия», а «псидия», и не местность, а «другая сторона». Кенгуру, джентльмены!

Сам преподобный Ливингстон охотно рассказывает, как он, в приступе филантропии, решил (ещё будучи в Англии) приехать в Африку, дабы среди прочего познакомить «шибко глупую негру» с нужной и полезной культурой хлопка. Как выяснялось, качество здешнего хлопка, который «негра» разводит не первый век, превосходит американский.

Вместе с тем, наша, скажем так, наивность имеет и другую сторону. «Глупая белая человека» почему-то уверена, что негры — большие дети, добрые и наивные, неспособные к «взрослой» подлости и предательству. «Глупая негра» при случае охотно этим пользуется.

В 11.40 утра мы увидели воды большого озера. Его приближение заметно прежде всего благодаря множеству водных птиц, в том числе все тех же ястребов-рыболовов. Наконец, показался низкий, заросший высохшим камышом (и, как выяснилось позже, папирусом) берег. Чуть поодаль, севернее от нашего маршрута, видна высокая гора с пологими голыми склонами. Негры именуют её Пиримити или Мопей-пей, а озеро называют Ширва. Оно весьма велико, по рассказам туземцев, до 80 миль в длину и 20 в ширину (!!!), на нем много островов, вода же по неизвестной пока причине солёная, почти морская (!). Берега покрыты густой и красивой растительностью, вдали, кроме горы Пиримити, виднеется целая горная цепь, именуемая, если я правильно понял, Зомба.

Следует отметить, что, судя по моим наблюдениям (кипячение воды), мы находимся на высоте 1800 футов над уровнем моря.

Вместе с тем, наши проводники дружно уверяют, что Ширва — ещё не «Большая вода». Иривати находится севернее, в нескольких десятках миль и отделена от Ширвы узкой полоской земли.

Весь день я чувствовал себя Колумбом, вечером же пришлось примерить треуголку старины Бони. Леди Ньямоана пригласила меня в свой шатёр, разбитый недалеко от берега. Я удивился обилию охраны, но вскоре все выяснилось. Предстоял допрос пленного, точнее, перебежчика. Им оказался не негр, а араб родом из Келимане, города на восточном побережье. После первых же его слов (говорил он охотно, чем весьма облегчил свою участь) я понял, насколько эти сведения важны. Араб прибыл не просто из стана наших врагов — он бежал из страны Читабо. Я увидел настоящего обитателя Миомбо-Керит!