— А теперь не могла бы ты мне сказать, где Козима сейчас?

— Даже не знаю.

— И тебе ничего не приходит в голову?

— Она просто убежала.

Люк вынул из кармана телефон.

— Оставь эту затею, она не захочет с тобой говорить.

— Но я должен найти ее.

— Роза? — Юджину стало очень жаль Люка. Он ведь тоже не понаслышке знал, каково это — сильно любить.

— Ну хорошо. У меня есть предположение, куда Козима могла пойти.

— И куда же?

— Поедем со мной. Я покажу. Юджин, а ты поведешь машину.

Фитц вернулся в замок вместе с Розмари, Фрейей, Роминой, Ма, Нэнни и Карадоком. Всю обратную дорогу он выглядывал из окна, терзаясь сожалением, что так и не смог побеседовать с Альбой наедине. Розмари все болтала о том, насколько красивы здешние пейзажи, только бы не говорить об Альбе. Ромина как будто читала мысли Фитца, которые были для нее так же прозрачны, как чистое стекло.

— Я, пожалуй, пойду немного отдохну перед ужином, — сказал профессор и нетвердой походкой направился в холл.

— Мне бы не помешало сделать то же самое, — произнесла Ма. — Какой же утомительный выдался день! Все же достаточно изнурительное занятие пребывать в постоянном отпуске.

— Может, поиграем в карты? — спросил Нэнни у Фитца. Фитц обратился к жене:

— А чем бы ты хотела заняться, дорогая?

Ромина тут же встряла в их разговор:

— Розмари, милочка, у меня созрело предложение, которое вам с Фрейей наверняка покажется интересным. Здесь есть очень милый магазинчик, в котором полным-полно великолепных индийских ручных изделий, которые вам обязательно понравятся. Большинство вещей, которыми вы так восхищались в моем доме, куплены именно там. Магазин называется «Каза Джованна». Он расположен вдали от большой дороги. Вообще-то он открывается только завтра, но если я позвоню Имельде, она сможет обслужить нас прямо сейчас. Ну, что вы скажете на это?

— С превеликим удовольствием. — Розмари подумала, что после того, как она вынуждена была битых два часа сидеть вместе с Фитцем в компании его бывшей возлюбленной, ей совсем не помешает получить небольшую разрядку, потратив деньги.

— Я не думаю, что Люк скоро вернется, — задумчиво произнесла Фрейя. — Надеюсь, у него все в порядке.

— Он придет вовремя, к ужину, — сказала Ромина, открывая дверь. — Пойдемте же, не будем терять ни минуты! — Она поймала взгляд Фитца и заговорщически ему подмигнула.

— Так как насчет одной карточной партии? — не унимался Нэнни.

— Пожалуй, сыграем позже. А сейчас я хотел бы пройтись по тропе воспоминаний.

— Ну что ж, позже так позже, — сказал Нэнни, нагнувшись, чтобы потрепать Порчи по спине.

Фитц стоял на посыпанной гравием дорожке, размышляя, что делать дальше. Он был не в силах выкинуть Альбу из головы. Фитц прекрасно знал путь к ее дому, а также помнил старую башню и оливу, под которой была похоронена Валентина. Некоторым воспоминаниям никогда не суждено померкнуть. Он пройдет мимо флигеля, а потом спустится вниз по тропинке. Хотелось надеяться, что он застанет ее дома.

Альба была в подавленном состоянии. Она почти ненавидела жену Фитца, которая не позволила им побыть наедине. Вполне закономерно, что Фитц связался именно с такой женщиной. Должно быть, он женился на ней по глупости. Розмари было трудно любить — она была слишком темпераментной и властной. Этой женщине нравилось всеми управлять. Слишком хорошо зная Фитца, Альба догадывалась, что его могло вполне устраивать такое положение вещей. Возможно, он даже был по-своему счастлив, однако она бы голову дала на отсечение: его счастье оказалось неполным.

Придя домой, Альба присела поболтать с Беатой. Та поведала ей, что Роза и Юджин, а с ними и Люк исчезли в неизвестном направлении, причем они очень торопились. Беата сказала, что слышала, как Роза кричала на кухне, однако не знала, в чем было дело. Альба закатила глаза. Она сразу же подумала о Козиме. Альба ощущала постоянную ноющую боль в сердце при мысли о том, что ее племянница может выкинуть какую-нибудь глупость. Она уже так привыкла к ее ранимости, что всегда была готова к худшему. Однако Беата не имела ни малейшего понятия, куда запропастилась Козима.

— Может, она пошла прогуляться, — предположила Альба, вставая. — Пойду-ка я приму душ. День сегодня выдался очень долгим.

— Ты была в траттории целый день?

— А ты знаешь, кто туда заявился? Фитц. Ты помнишь его?

— Ну конечно, помню. Какая приятная неожиданность. А что он здесь делает?

— Он остановился в замке.

— А ты туда пойдешь?

— Конечно, нет. Меня туда и на аркане не затащишь!

— Он женат?

— Да, на настоящей террористке. — Хорошо, что можно было поделиться своими чувствами с Беатой. — Эта глупая особа так и не оставила нас наедине. Я очень хотела поговорить с Фитцем с глазу на глаз. Ума не приложу, почему его жена так его ревнует, ведь прошло уже тридцать лет.

— Потому что ты все еще очень красивая женщина, Альба.

— Далеко уже не такая красивая…

— Неправда. Годы милосердны к тебе, поскольку ты прожила счастливую жизнь.

— Я же не собираюсь уводить Фитца! Его жена могла бы проявить хоть немного великодушия, предложив нам остаться наедине. Так нет же. Это с трудом можно было вынести. Она должна была околачиваться тут же и слушать. Хотя, мне кажется, она вряд ли поняла, о чем мы говорили.

— Бедняга Фитц. Его всегда влекло к властным женщинам.

— Однако его любви ко мне оказалось недостаточно, чтобы последовать за мной в Италию. И в этом он виноват сам. Никто не заставлял его жениться на Розмари.

— Но у тебя есть Панфило. И ты имеешь то, что заслуживаешь, Альба, — то есть самое лучшее.

Альба пошла наверх, чтобы принять душ. Воспоминания нахлынули на нее, словно бурный поток. Она стала что-то тихонько напевать, прокручивая в памяти картины, которые не приходили ей на ум уже столько лет, и получая от этого огромное удовольствие. Она вспомнила плавучий домик в Челси и свои любимые голубые замшевые сабо от торговой марки «Биба». В памяти всплыли воспоминания о козе, которую она когда-то привязала к лодке своей подруги Вив. Какое же возмущенное было у Вив лицо, когда она обнаружила, что глупое животное нагло поедает траву и цветы, так любовно высаженные и взлелеянные ее собственными руками. Интересно, где Вив сейчас и продолжает ли кто-нибудь утруждать себя чтением ее книг? В то время Альба была совершенно другим человеком.

Приняв душ, Альба, перед тем, как одеться, втерла в кожу масло розового дерева. В ванной стало жарко. Через открытое нараспашку окно доносилось стрекотанье сверчков. Застегнув пуговицы на платье, Альба пошла посмотреть на сад и море, раскинувшееся внизу. А потом вдруг услышала низкий мужской голос. Его ни с чем невозможно было спутать. Человек говорил на ломаном итальянском языке с Беатой, которая терпеливо слушала его. Это был Фитц.