— Легче, — пробормотала она. — Расслабься.

Он издал звук изрядного скептицизма, задохнувшись, когда она поймала зубами мочку его уха. В следующую секунду она заметила тонкие волоски, аккуратно растущие вдоль края ушной раковины, и погладила их языком.

— Твои уши, — выдохнула она в его кожу, — смертельно разоблачительны. Неужели ни одна из твоих других женщин никогда этого не замечала?

Когда Люк отстранил ее на сей раз, то сделал это с достаточной силой, чтобы удержать и посмотреть ей в лицо.

— Ни одна из них не знала, Джой, — прорычал он. — И ни одна из них ничего не значит.

Джой вгляделась в его глаза, темные от страсти, и почувствовала, как перевернулось ее сердце.

— Это хорошо. Это очень хорошо.

Она заставила его опуститься спиной на кровать. Потом в течение некоторого времени, когда она снова уделяла внимание точеным, подвижным плоскостям его лица, увлажняя поцелуями губы и прослеживая языком контуры скул и дрожащих век, он не издал ни единого связного слова. Жар, начинаясь в том месте, где его возбуждение толкалось в нее сквозь неэффективные барьеры одежды, распространялся по ней, затрудняя поддержание легкой беседы, в которой она нуждалась, чтобы удерживать его внизу в подчиненном положении. От слов, которые стали поверхностными и быстрыми, почти невозможными для его понимания, стало перехватывать дыхание.

— Я все еще не понимаю, почему не узнала тебя в первую же секунду, — наконец сумела вымолвить она, продолжая длинный ряд легких, как перышко, поцелуев вдоль прямой темной линии его брови. — Твои глаза должны были мне все сказать. И потом, твое поведение…

Она остановила возмущенный возглас губами, действуя напористо и столь же твердо, как поступал он в те разы, когда так требовательно заявлял на нее свои права. Он ответил свирепо, запустив пальцы ей в волосы, чтобы заманить в ловушку своих губ. На один ослепительный момент он почти забыл о контроле, и их поцелуй превратился в настоящее сражение. Его язык глубоко проник в ее рот в такой жесткой собственнической манере, что ей пришлось обернуться вокруг него, чтобы сдержать Люка, выталкивая и следуя за его отступлением. Джой провела языком по его острым белым зубам.

— Даже твои зубы, — выдохнула она в его рот, — должны были выдать тебя уже после первого поцелуя. Ты ведь помнишь его, не так ли? Только в этот раз тебе не удастся так легко сбежать.

Закрывая тему физиологических признаков, он бесконечно нежно укусил ее нижнюю губу.

— Слишком поздно сбегать, Джоэль, — хрипло пробормотал он, когда выпустил ее. — Для нас обоих.

Не будь растущая внутри нее потребность настолько непомерной, Джой, возможно, продолжила бы беседу. Но была гораздо более неотложная надобность, которая решительно давала о себе знать в самой чувствительной области, и Джой ответила без слов, прокладывая вниз дорожку из поцелуев и покусываний, приостановившись, чтобы уделить внимание каждому соску и поддразнить чувствительную кожу живота.

Пока она работала над застежками джинсов Люка, его мускулы сжались так сильно, что задрожали от напряжения. Его ладони почти беспомощно двигались по ее рукам, пальцам, пока, наконец, не остановились на пуговицах ее рубашки, расстегивая их одну за другой. К тому времени, когда Джой избавилась от последней преграды, Люк наполовину стянул рубашку с ее плеч, и его горячие, мозолистые руки на мгновение накрыли ее груди. Джой напряглась, закрыв глаза от его прикосновений, ее руки застыли в дюйме от своей цели, теплый воздух ласкал кожу, как и его пальцы, а потом она решительно отодвинулась за пределы его досягаемости.

Ее цель стала еще тверже. Легкими прикосновениями она начала поглаживать его, смакуя контраст текстур и неопровержимое доказательство своего воздействия на него; его мужское достоинство было тяжелым и внушительным в ее ладони. Джой попыталась вспомнить, наслаждалась ли она еще когда—нибудь ощущениями мужского возбуждения так сильно, но память оставалась расплывчатым пятном, категорически нежелающим принимать четкие очертания. Куда легче было признать, что от одного лишь прикосновения к нему внутри нее пробуждалась потребность, доходящая до невыносимой боли. Она хотела большего, чем просто держать его в руках. Она хотела чувствовать его гораздо более основательно.

Так или иначе Джой нашла в себе силы стащить с него брюки и отбросить их прочь, чтобы ни единая часть его тела не осталась скрытой. Она обхватила ту часть его, которая, казалось, идеально соответствовала изгибу ее ладони, и двинулась вниз, ниже и ниже, пока ее груди не коснулись его бедер, а рот не скользнул по жаждущему органу.

Люк так сильно рванулся к ней, что она получила его больше и куда быстрее, чем намеревалась, но Джой быстро приспособилась и усмехнулась, исследуя языком нежные выпуклости и разнообразный рельеф. Она закрыла глаза, наслаждаясь знакомым своеобразным вкусом и его резкими вздохами, сопровождающими каждое движение ищущего рта.

— Я когда—нибудь говорила тебе, — начала она, делая паузу для вздоха, — как ты великолепен? — его ответом был стон, поскольку она снова наклонилась. — Я, разумеется, имею в виду, когда ты трансформируешься.

Люк по—французски пробормотал ругательство.

— Есть одно превращение, — наконец сумел выдавить он, сжимая в кулаках ее волосы, — над которым я совершенно не властен. И связано оно с тобой, Джоэль.

Он выгнулся, когда она уделила ему все свое безраздельное внимание, ни на секунду не отрываясь до тех пор, пока Люк не начал трепетать и подрагивать при каждом движении.

Джой удовлетворило бы продолжать в том же духе и дальше, упиваясь своей властью, но у Люка имелись другие планы. Словно разгадав ее торжествующее удовлетворение, его руки, подобно тискам сомкнулись на плечах, притягивая ее наверх, бледный свет его глаз полностью поглотила темная страсть.

— Не забудь, — задыхаясь, произнесла она, едва ли обращая внимание на свирепость его захвата, — мои ребра! — это был символический протест, она была слишком увлечена светившейся в его глазах дикой потребностью, чтобы беспокоиться об этом.

— В любом случае, — зловеще проурчал он, — ты будешь без одежды. И меня не заботит, останется ли она целой или нет.

Его руки уже ухватились за ткань ее рубашки, и Джой поспешила помочь ему, выворачиваясь из рукавов, правда довольно аккуратно, чтобы избежать ненужного воздействия на заживающий торс. Он с лихорадочным нетерпением переключил внимание на пояс ее штанов, но она, опередив его руки, занялась ими сама, сражаясь с застежкой неуклюжими от возбуждения пальцами и перекатываясь на бок, чтобы сбросить их с ног, пока Люк поддерживал ее.

Было мало времени, чтобы подумать, и еще меньше, чтобы выжидать, перед тем, как она снова села на него верхом, опускаясь на скользкую твердость. У нее вырвался хриплый вздох, эхом отражавший вздох Люка, он заполнил ее настолько полно, что какое—то мгновение она не могла ничего делать, а только чувствовать его, чего, несомненно, не в состоянии была сделать в тот первый раз в пещере. Она не двигалась, только самая глубинная ее часть изогнулась, лаская его, пока он увеличивался до размеров жаркой колыбели ее тела.