не раздумывал. Князь Каим был практически мифической фигурой, чем-то вроде драконов, которых раньше рисовали на краях мировых карт суеверные картографы.

Теперь он, как и драконы, оказался вполне реален и ждал меня совсем рядом.

– Всему свое время, – произнес Бассандер Лин, заставив меня переключить внимание на его призрачный образ.

Трибун уставился на меня проницательными глазами. Опираясь на трость, он производил впечатление, схожее с тем, что производила Райне Смайт, его бывший командир.

– Адриан, вы уверены, что этот… вирус может быть опасен в будущем?

– Даже если нам удалось остановить его производство здесь, – ответил я, выверяя слова, насколько это было возможно, – большинство магов сбежали, и у них наверняка есть возможность возобновить работу в другом месте. Лучше быть готовыми к худшему. Как можно скорее поставьте в известность императора и разведку. Я рекомендую, чтобы император не покидал «Лучезарный рассвет», а на борту были применены все меры предосторожности. Нам следует как можно скорее отбыть на Сираганон. – Тут меня осенило, и я переглянулся с Валкой. – Мы возьмем «Ашкелон». В одиночку доберемся быстрее.

Валка обошла камеру с той стороны, где висели образы Лина и Лориана, и посмотрела на меня. Ей не нужно было задавать вопрос, чтобы я его понял. В самом ли деле я намереваюсь лететь на Сираганон?

Ответа у меня не было. Не обязательно было лететь к императору. С тем же успехом можно было телеграфировать ему из любой точки галактики. Даже проще. Встретиться с ним на Сираганоне означало принять новый приказ, новое задание, новое невыполнимое поручение. Император тратил бы мое время, как монеты, вместо того чтобы задушить гадюк в своем окружении и среди родни. Он бы гонял меня так, как гонял самого себя, – до изнеможения. До тех пор, пока я не провалю какое-нибудь задание и исчерпаю запас преданности.

Валка была права. Так не могло продолжаться.

Но был ли у меня выбор? «Ашкелон» был надежно закрыт в трюме «Бури», а с прибытием джаддианцев становилось еще сложнее найти повод его оттуда достать. Я рассчитывал вызвать его по окончании успешной миссии, чтобы использовать как временное жилье, пока наши люди копаются в развалинах крепости МИНОСа. Но на Ганелон уже прилетело много шаттлов, а нас приглашал на аудиенцию джаддианский князь.

Возможности сбежать и даже вызвать «Ашкелон» не было. Нам предстояло отправиться на орбиту, встретиться с князем, а затем вернуться на «Бурю». Угнать корабль из трюма имперского крейсера было куда сложнее, чем просто взлететь на нем с площадки в чистое небо.

– В этом нет необходимости. – Бассандер Лин с задержкой помотал головой в ответ на мое предложение. – Капитаны Тенавян и Дэйн останутся здесь собирать улики. Разведка будет уведомлена и наверняка пришлет специалистов. Не стоит недооценивать нашу победу. Мы захватили корабль-мир…

Он запнулся, понимая, как и все мы, что говорить о захвате преждевременно. Точнее было сказать, «вывели из строя». Предстояли тяжелые бои в пещерах и траншеях сьельсинской луны, но Тенавян с Дэйном должны были справиться. С неработающими двигателями Бледным некуда было деваться.

Пришла очередь сьельсинов побыть в осаде.

– В это время, – продолжил Лин, – мы сопроводим наших джаддианских друзей на встречу с императором на Сираганоне. Полетим через Фидхелл. Сейчас император должен быть уже на Перфугиуме.

Кровь стыла в моих жилах от мысли о том, что император продолжает турне, несмотря на угрозу, а его маршрут известен врагу. Я посмотрел на свои руки. Серебристые шрамы, оставленные Иршаном на левой ладони и пальцах, блеснули мне, напоминая об опасностях, кроющихся внутри императорского двора.

Сжав кулак, я обратился к Севим Тенавян:

– Капитан, предоставьте Капелле доступ ко всем вашим находкам.

Слова едва не застряли у меня в горле. Власть Капеллы над младшими домами Империи, а также за пределами Империи обеспечивалась в том числе оружием, весьма близким к вирусу, что разработали колдуны МИНОСа. Передача им даже крупиц информации казалась предательством всех моих усилий. Капелла подстрекала императрицу и Августина Бурбона и помогала им организовать покушения на мою жизнь, и Капелла же много лет пыталась добиться моей казни за ведьмовство на Фермоне.

Но как бы я ни презирал ее, она обладала бесценными знаниями, благодаря которым можно было справиться с новой угрозой. Эти мысли я и выразил вслух.

– В Капелле трудится множество блестящих кроветворников, – сказал я. – Пусть их усилия хотя бы раз пойдут на доброе дело.

– Когда обращаетесь к князю, обязательно смотрите ему в глаза, – торопливо наставлял меня Фадро, пока мы с ним и Валкой шагали по коридору княжеского корабля. – На женщин прямо смотреть запрещается, заводить с ними разговоры – тоже.

Он пичкал нас правилами придворного этикета с тех пор, как мы с Валкой вышли из шаттла. Наш путь лежал по коридорам к лифту, который должен был доставить нас на жилые палубы «Мнемона», джаддианского флагмана.

Линкор стоял на орбите над Ганелоном, и уродливая ржавая планета была хорошо видна из окон. Мы следовали за капитаном, проходя мимо бронированных мамлюков в масках, офицеров-ариабитов в таких же голубых доломанах и белых брюках, как у Афшарирада. Многие кланялись нам и отдавали честь; некоторые тихо шептали: «Аль Нероблис».

«Черный дьявол».

Я сухо улыбался и кивал, вспоминая похожие наставления перед моей первой встречей с его величеством императором, Имперским советом и даже перед допросом у преторов Капеллы.

– Вам позволено говорить, только когда к вам обращаются. К князю следует обращаться исключительно «ваше высочество», хотя обращения Dham-Eali и Domi тоже приемлемы.

– А ноги ему целовать нужно будет? – иронично спросила Валка, не в силах сдержать свою тавросианскую натуру.

– Если попросит, лучше не сопротивляйтесь, – не оценил шутку капитан Афшарирад.

– Ариабит, простите мою возлюбленную. – Я поспешил снизить градус диалога. – Она тавросианка.

Фадро снова продемонстрировал жест, который я уже видел в командном пункте Тенавян. Он как бы протянул мне чашу двумя руками.

– Каждому свое, – сказал он, но я уловил критическую нотку в его тоне. – Вы имперец, но в то же время рыцарь. Можете не преклонять колени. Но глаза держите опущенными, пока не подойдете к трону и не поклонитесь. После этого ждите разрешения его высочества.

– Si fueris Romae…[8] – произнес я, глядя на Валку, которая за годы знакомства со мной прекрасно овладела латынью.

Афшарирад посмотрел удивленно.

– Простите, милорд, но мне говорили, что вы владеете джаддианским…

Капитан осекся, его лицо выдавало замешательство. Очевидно, он решил, что я неудачно попытался ответить ему на его языке.

Это вызвало у меня улыбку.

– Ариабит, это латинский.

Джаддианский язык можно было с натяжкой отнести к