Все размеры. Каждый — уникальный экземпляр, воссозданный Хаосом, из которого родились все ныне существующие артефакты богов. Они принадлежали ему. Изначально. И пусть это были не оригинальные оригиналы, а идеальные копии, будучи разогнанными до огромных скоростей, они были похожи на пулемётный обстрел. Нет, на артеллерий…

Что-то пробило барьер из "Штормовых предупреждений", впившись в синий щит Вани. Следом ударило ещё раз, и щит треснул, рассыпаясь. Ещё, и ещё… Через несколько секунд предо мной осталась только фиолетовая сфера, в которой я стоял, закрыв глаза. Не хочу опять смотреть в лицо своей смерти. В тот раз остались неприятные воспоминания. Хватит с меня.

Что-то долбило в фиолетовую материю, которая пошла трещинами. Я этого не увидел, я это почувствовал. Это не "Конус Тени", это "Воплощение Воли". Похожие с виду навыки с абсолютно разными механизмами действия. Молодец, Вани. С меня пиво, коль выживем. Напрягшись, я наложил сам на себя "Печать тишины", заставив полностью исчезнуть все окружающие звуки и даже ощущения от ветра и температуры. Только вдох, выдох, только кровь, что бежала по сосудам, сердце, изо всех сил стучавшее в груди… Фиолетовый щит стоял. Я не знал, били в него или нет. Я должен был знать, что этот щит несокрушим.

Как и моя воля.

Я — Деймос, человек, прошедший Кристар вдоль и поперёк, человек, пивший на пиру богов, человек, ставший лучшим среди лучших! Я архимаг тьмы и света, рыцарь Вечного Клинка и первый чемпион Вар, богини лжи, предательств и обмана! Где бы я не ступал, не найдётся живого, мёртвого, святого, проклятого, бога или повелителя демонов, способного одолеть меня в честном бою!

Когда я открыл глаза, фиолетового щита не было. А дракон, шумно выдыхая из ноздрей горячий пар, смотрел на меня со слегка перекошенным выражением морды. В единственном целом глазу Саттина отражалось непонимание, недоверие к собственному органу зрения и искреннее, такое простое человеческое удивление. Выкуси, ублюдок.

— Теперь мы оба на грани, — выдохнул я, делая первый шаг вперёд, к дракону.

Огромное существо, рождённое, чтобы доминировать в пищевой цепи Кристар, сделало первый робкий шаг назад. В Саттине говорили животные инстинкты — они говорили ему бояться. То, что выдержало схватку, выдержало самую сокрушительную атаку, двигалось к нему, неся только одно…

Смерть.

Мана в норме. Выносливость… Хватает. "Зверя Битвы" я не выключал, а барьеры не дали ей упасть окончательно. Я побежал на Саттина с голыми руками, издав первобытный рык.

— РА-А-А!

Он отшагнул, вздрагивая всем телом. Он не двигался, только смотрел, пока чёрная кровь капала с Бедствия, пронзившего нижнюю челюсть. А я бежал, в считанные секунды сокращая дистанцию. Подпрыгнул, уклоняясь от хлёсткого удара хвостом, зацепился ладонью за обрубок когтей, что едва не смели меня следом, раскрутился по инерции, подпрыгивая ввысь и приземпляясь прямо на башку Саттина. Тот взвыл, принимаясь брыкаться, но массивное тело зверя, ослабнув после использования сумасшедшего объёма маны, не могло спокойно сбросить меня с себя. Подобравшись к глазу, я приблизил своё лицо к нему, заглядывая архимагу прямо в душу.

Не буквально, конечно. Но очень, очень пристально.

— А-А-А! — на своём родном заорал Саттин, но было поздно — отпрянув, я всадил кулак прямо в мягкую ткань. С увеличенными основным навыком характеристиками моя рука вошла внутрь до кисти, а дальше дело техники — зацепив всё, что смог, я вырвал чёрно-алую вязь из то ли нервов, то ли того, что было глазным яблоком. Выбросив, сосредоточился на том, чтобы удержаться на макушке дракона — он вновь впал в безумие, хлопая оставшимся крылом и брыкаясь, что твой бык на корриде.

Я схватился за выпиравший над верхней губой клык, падая вниз, в его раскрытую из-за жуткой боли челюсть. И проникая внутрь, не забыв перехватиться обеими руками за рукоять Бедствия. Внутри было очень мокро и очень горячо — казалось, что я сварюсь заживо. Дракон двигался, пытаясь выплюнуть бяку, да только я упёрся ногами в стенки гортани, не давая ни выплюнуть, ни проглотить себя. Меч от таких диких плясок начал двигаться вперёд, рассекая громадную пасть. Саттин завыл, перестав двигаться и начав долбиться головой о землю. Эффективно — я едва не потерял сознание, привыкая к новой тряске.

Наконец, Саттин заглох, рухнув всем телом на поле. Выбравшись из горла и кое-как открыв тяжеленную челюсть, я вылез наружу, вынимая Бедствие из нижней части пасти. Выдохнул, глядя на здоровенный труп. Из крыла торчит огромный болт баллисты, одного глаза вообще нет, в другом — меч Линь, крылья изрезаны, на шее здоровенная колотая рана, серия таких же — на теле чуть левее. Кровь быстро текла из-под трупа, не впитываясь в землю. Слишком плотная. Я вытерся от слюны, пота и крови, падая на задницу там же, где стоял — в метре от башки Саттина.

— Похоже, моя помощь тебе не пригодилась, — пронеслись где-то совсем рядом золотые волосы. Взглянув на Мари, почему-то пришедшую на вечеринку в закрытом вечернем зелёном платье, я тихо рассмеялся.

— Ты пришла, богиня… Ха-ха…

— Разве? — повернулась ко мне женщина. Или нет… Девушка. Что выглядела куда моложе Гэр. Но с такими же золотыми волосами, теперь собранными в одну косу, и тёмно-синими глазами… Нет, бирюзовыми. Цвета морской волны, как говорят. У неё было грубоватое лицо, довольно похожее на Мари… Но это была не она. — Мне кажется, ты нас путаешь.

— Ты… Ты кто? — слегка опешил я, вскакивая и поднимая Бедствие. Но меч вдруг двинулся сам по себе, долбанув мне по колену. — Ай-й… Какого хера…

— Скажи спасибо, что пальцы не отрезала, — фыркнула эта непонятная леди, отворачиваясь от трупа и подходя ко мне. — Ну… Ты был достаточно нежен со мной ранее. Поэтому прощаю.

— Ты… Бедствие? — догадался я.

— Бинго, Деймос! — рассмеялась она. Чисто, без хрипоты. Как и со внешностью, у неё был более молодой голос, лишь слегка напоминавший Мари. — Как мы его, а? Сраный архимаг…

Над её головой всплыла отливающая золотом табличка.

Бедствие, ур.???

Разумное оружие/Уникальный артефакт

— Будем… Знакомы… — выдохнул я, опуская меч, ставший слишком тяжёлым. Лун рядом не было — должно быть, ретировались, как я им и сказал. Тел нет. Либо забрали, либо никто в итоге не погиб.

Разрушения после нашей схватки были колоссальными. Всё поле и пара километров по всему радиусу вокруг были усыпаны пеплом — остатки "Инферно" — и огромными ямами, в которой мог уместиться с головой тот же дракон. Это последствия "Сокровищницы Хаоса". Клетка расплавилась, деревянный поддон повозки сгорел, а остальное разметали снаряды. Только место, где стоял я под