Подойдя к нему, остальные поняли причину остановки. Дорогу пересекала река. Ведущие вверх ступени продолжались на противоположном берегу.

– Нам предстоит преодолевать ее вплавь, – угрюмо произнес алхимик.

Все поняли, что опасность таится не в сильном течении. Этот участок ущелья был относительно плоским, поэтому поток казался медлительным и преодолимым. Однако лес на противоположной стороне был наполнен жужжанием визглявок. Скалы впереди были изрыты сотнями оспин их гнезд. Если беглецы преодолеют реку вплавь, зловонная жижа смоется с их одежды и тел, оставив их совершенно беззащитными.

– Придется рискнуть, – наконец сказал Фрелль.

Никто не стал с ним спорить.

Один за другим беглецы спустились в холодную воду, стараясь не плескаться и не привлекать к себе внимание. Никс держалась рядом с Джейсом. Канте плыл последним, одной рукой держа над водой лук и работая ногами. Взгляды всех были обращены вверх. В воздухе жужжали визглявки. Некоторые даже садились на поверхность воды, и течение уносило их, тщетно трепещущих крыльями.

Наконец беглецы достигли противоположного берега. Фрелль отыскал под водой ступени, ведущие наверх.

– Нужно двигаться быстро, – присев на корточки, сказал он. – Будем молиться о том, чтобы владения визглявок поскорее закончились. Если кого-нибудь из вас ужалят, бегите столько, сколько сможете. И будьте готовы помогать друг другу, если кто-то не сможет идти сам.

Сглотнув комок в горле, Никс кивнула.

Алхимик развернулся, собираясь продолжить путь, – но Канте схватил его за руку.

– Стойте!

– Понимаю, это опасно… – нахмурился Фрелль.

– Нет, дело не в этом. – Принц обернулся к противоположному берегу реки. – Прислушайтесь!

За гулким стуком своего сердца, под нависшей смертельной угрозой Никс перестала слышать рычание и вой идущих по следу филасозавров. Только сейчас она услышала завывания свирепой стаи, почуявшей запах близкой добычи.

Широко раскрыв глаза, Канте обвел взглядом своих спутников.

– Подождите! – только и вымолвил он.

Торжествующие крики охотников становились все более громкими, более возбужденными, доносясь отголосками со всех сторон. Однако услышали их не только Никс и ее спутники. Над головой пронеслись тучи визглявок, устремляясь к ревущей стае, готовые жалить непрошеных гостей, каждая мечтая о том, чтобы первой отложить яйца в новые теплые гнезда. На краткое время небо над рекой потемнело от сплошного облака крылатых тварей, спешащих вниз по ущелью.

Никс с опаской присела в воде, провожая их взглядом. Наконец воздух над рекой очистился от жужжащих крыльев. Последние замешкавшиеся визглявки пронеслись, догоняя своих собратьев. Кое-кто из них свалился в поток – по-видимому, слишком старые и обессиленные, чтобы представлять серьезную опасность.

– Теперь можно, – сказал Канте.

Все выбрались на берег. Промокшая насквозь одежда стала тяжелой, с каждым шагом проливая струи воды.

Принц оглянулся назад.

– Никогда я еще так не радовался тому, что за мной охотятся!

– И все равно нам нужно поторопиться, – предупредил Фрелль. – И помните о том, о чем я говорил.

Беглецы двинулись дальше, теперь уже не беспокоясь о том, чтобы соблюдать тишину. Тявканье и рычание филасозавров заглушали звук хрустнувшей под ногой ветки или свалившегося камешка. Путники шли вперед, и вскоре торжествующее рычание сменилось жалобным завыванием, проникнутым болью. Никс представила себе поджарых животных, облепленных сплошным слоем визглявок, жалящих, кусающих, пронзающих яйцекладами и откладывающих свое потомство. Ее захлестнуло чувство жалости, особенно после того, как она вспомнила несчастного карликового оленя.

«Ни одно живое существо не заслуживает такой ужасной участи…»

Поглощенная тем, что осталось позади, девушка наткнулась на остановившегося алхимика, шедшего впереди. Она отпрянула назад, но Фрелль оттолкнул ее еще дальше.

Никс поняла, в чем причина этого внезапного отступления.

Впереди лес обрывался, открывая участок стены ущелья с зияющим в ней входом в большую пещеру. Казалось, к этому отверстию вел тоннель из веток, опутанных серебристой паутиной.

Из пещеры на длинных сочлененных ногах выбрался ее обитатель. Он был размером с буйвола, с пластинами панциря на спине. Существо тащило за собой большое раздутое брюшко. На треугольной голове шевелились усики, ощупывая воздух впереди. Усики заканчивались глазами, похожими на многогранные черные бриллианты.

Существо приподняло переднюю часть туловища, щелкая острыми челюстями. Оно выползло на тропу, преграждая беглецам путь.

Застонав, Фрелль попятился назад.

– Это матка визглявок!

Канте позволил своим спутникам отступить назад. Он понимал, что у них есть только одна дорога, один путь.

«Прямиком через это окаянное чудовище».

Припав на колено, принц приготовил лук и положил стрелу на тетиву, борясь с ужасом, который внушал ему вид жуткого существа. Наполовину паук, наполовину шершень, оно было похоже на творение черной алхимии, извлеченное из склепа Ифлеленов, а может быть, на демона, вызванного их богом тьмы Дрейком. Огромная тварь грозно зашипела на незваных пришельцев, испуская из пор на маслянистых боках какой-то зловонный газ. Канте не мог сказать, ядовит ли этот газ, но от него исходил смрад гниющих внутренностей раздувшегося на солнце трупа.

Существо угрожающе надвинулось на людей, топча каменистую землю своими тонкими ногами, покрытыми сзади острыми хитиновыми крючками.

Принц не двинулся с места. Он оттянул тетиву к уху, так, что оперение стрелы пощекотало ему щеку. Не отрывая взгляда от черной треугольной головы, полуприкрытой краем панциря, Канте спустил тетиву. Лук затрепетал, стрела устремилась вперед. Словно предвидя выстрел, матка опустила голову, и стальной наконечник стрелы безобидно скользнул по прочному панцирю.

Но принц был опытным охотником. Он помнил уроки зверобоя из Приоблачья, бывшего его первым наставником. «Нередко убивает не первая стрела, а вторая, что уже летит следом за первой». Принца научили никогда не полагаться на одну стрелу, никогда не останавливаться, чтобы насладиться своим метким выстрелом. Как только стрела выпущена, о ней лучше забыть.

Не успела еще первая стрела звякнуть, отлетая от панциря, как Канте уже положил на тетиву вторую и натянул лук. Он отпустил тетиву, и, когда матка подняла голову, вторая стрела поразила ее прямо в середину. И тем не менее принц не остановился, любуясь своим успехом, – поскольку тварь с громким криком устремилась вперед.

Не двинувшись с места, Канте выпустил третью стрелу, затем четвертую.

Все они поразили цель.

И все-таки омерзительное существо неудержимо неслось вперед.