Машина твврррлла поехала следом за ними всеми, хотя погоня была совсем не такая свирепая, как можно было ожидать. Куполообразный верх его машины был непрозрачный, но я вполне мог себе представить, как он оглядывается через костлявое плечо, сведя свои глаза-линзы в максимально точный фокус, чтобы еще раз напоследок увидеть свою священную добычу, пока она не исчезла вдали, в то время как он вынужден предпринять стратегически правильное, но вынужденное отступление, причем весьма поспешно.

– Видите? – рассмеялся Сэм. – Они больше боятся нас, чем мы – их.

– Это с каких пор? – спросил я. – У них нечистая совесть, вот и все. Они боятся строителей Космострады.

– И я тоже боюсь, – сказала Сьюзен. – Давайте-ка уносить отсюда ноги, и поскорее.

– Что такое? И пропустить возможность пожать руку мэру здешней колонии?

– спросил я. – Ни в коем случае, Сьюзи.

Я оглянулся. Сьюзен съежилась на сиденье, тонкие руки крепко обхватили плечи, а пистолет, который был ей столь неприятен, теперь был плотно прижат к телу. Глаза ее были широко раскрыты и смотрели тревожно и боязно, а лицо осунулось и напряглось.

Я протянул назад руку, взял ее за плечо и слегка по-дружески встряхнул.

– Как по-твоему, насколько далеко они могут зайти в своем коварстве, солнышко? – спросил я нежно. – А?

Схватив меня за руку, она наклонила голову и поцеловала мою руку.

– Я знаю, – тихо сказала она. – Я знаю. – Она подняла голову. – Просто… мне немного страшно.

– Ничего, всем страшно.

– Знаете, – сказал я наконец, – это высокоскоростная дорога. Нам надо или съехать с нее или двигать дальше.

– И что мы выберем? – спросил Сэм.

– Мне очень не хочется просто так сидеть и ждать. Если наша судьба встретит нас на дороге, давайте поедем посмотрим на нее. Как остальные, согласны? Или будем голосовать?

– Все «за», причем единодушно, поверь мне, Джейк, мальчик мой, – сказал за всех Шон. – Давайте-ка поедем.

– Рагна, ты там нас слышишь?

– Воистину. Я только там вас и слышу.

– Ты хочешь двигаться дальше в своем автомобиле или хочешь присоединиться к нам?

– При том, что я перепуган до такого момента, что готов опорожнить свои мочевой пузырь, думаю, что мы поедем сами. Спасибо за приглашение.

Я тронулся вперед.

Дорога шла по выбоине между двух травянистых холмов. Особо смотреть было не на что, кроме нескольких незнакомых деревьев и каких-то кустов. У этой части пейзажа был какой-то прилизанный вид. Трава с виду была подстрижена, деревья старательно обрезаны и ухожены, хотя вполне вероятно, что это мог быть их естественный вид. Кругом все было очень пестрое и цветное. Трава была настолько ярко-зеленая, что глазам было больно, деревья и кустарник были всех тонов светлой зелени. Розовые и голубые слои скалы перемежались на склоне над нашими головами.

– Как красиво, – услышал я голос Дарлы.

Все кивнули в молчаливом согласии.

Долина стала извилистее, и дорога медленно пошла под уклон вверх.

– Кто-нибудь за нами крадется, Сэм?

– Ни души.

– Хм-м-м… мне просто так показалось.

– Что?

– Скажи мне, ты пока не стер программу искусственного интеллекта Уилкса?

– Нет.

– Как это?

– Ты мне ничего не приказывал. Ты же знаешь, что я не могу стереть ни одного файла без твоего приказания.

– Ох, верно, извини.

– Так почему же ты не приказал? – спросил с нажимом Сэм.

– Почему ты не приказал мне стереть Уилкса?

– Так ведь теперь он безвреден, верно?

– Совершенно. Я засунул его как раз туда, куда хотел.

– Ладно, тогда пускай остается. Эта программа может содержать в себе ту информацию, которая может нам понадобиться. Все-таки осталось еще много вопросов, которые необходимо прояснить.

– Как скажешь.

– Теперь-то, я смотрю, ты уверен, что вырвал у него все ядовитые зубы.

– Об этом не беспокойся. Этот вот компьютер дважды не обмануть.

– Да уж, нам не хотелось бы, чтобы повторился еще раз захват памяти и управления.

Сэм начинал раздражаться.

– Эй, послушайте, вы все слышали, что я ему сказал: хватит беспокоиться на этот счет.

– Я никогда бы не списывала со счетов Кори Уилкса, – сказала Дарла. – Я считаю, что его блистательный стиль неподвластен даже смерти.

– Угу, – ответил я. – Он в какой-то степени похож на тебя, Сэм, только в другом роде.

– Как тебе понравится ходить пешком, сынок мой? В следующий раз, когда ты вылезешь из тяжеловоза, я могу тебя и не впустить обратно.

– Извини.

– Никакого уважения к мертвым.

Дорога выровнялась и пошла по карнизу, который нависал над широком равниной.

Я замедлил ход и съехал с дороги. Мне хотелось посмотреть на все это.

– Ох, как красиво, – сказала Сьюзен.

– Сэм, какое-то внутреннее чутье подсказывает мне, что воздух тут весьма хорош.

– Так наверняка и есть.

– Тогда давай выходить.

– Не-а, я лучше останусь в машине.

– Ладно. Ты… – я вовремя сдержался и рассмеялся. – Да…

Мы все вывалились из машины, сошли на обочину и стояли, глядя на чудо по ту сторону долины, внизу. На дальнем холме стояло поразительное сооружение.

Это был дворец или, может быть, целый город, массивный, по изящный лес высоких, покрытых куполами цилиндров и высоких летящих шпилей, которые все были заключены за крепостной стеной. Это был сказочный город, королевский дворец в земле мечтаний и сновидений. Это было Эльдорадо или Ксанаду, или Шангри-Ла. И все это было невероятно яркого, сияющего зеленого цвета. Летящие арки зеленого стекла взмывали между башен, поблескивая в предзакатном солнце. Хрустальные стены смотрели на равнину и долину.

Сьюзен была потрясена.

– Это Изумрудный город.

– Похоже на сказки и легенды прошлого, – откомментировал Рагна.

Я посмотрел вниз. Космострада прорезала долину и далее извивалась змеиными кольцами, карабкаясь на холм, на котором стояла цитадель.

Черная точка какого-то автомобиля только что покинула холм и мчалась к нам по долине со страшной скоростью.

– Ну вот, – сказал я. – Кто-то к нам едет.

Все заметили приближающийся автомобиль и немного отпрянули от края обочины, сгрудившись потеснее.

Мы ждали.

Точка превратилась в средство передвижения, гладкое, обтекаемое, узкое. Оно было черного цвета с зелеными украшениями. Промчавшись по долине, оно немного замедлило ход и стало подниматься по ближайшему склону долины, резко беря повороты, такие сложные на подъеме, с небрежной грацией.