— Не меня — Джила. Я просто взял не тот бокал. Разумеется, впоследствии провели необходимые розыскные мероприятия и козла отпущения нашли, но не думаю, что, сложись тогда все чуть иначе, это чем-нибудь мне помогло.

А вот тут можно и не продолжать. Раз отравить пытались посла, то, скорее всего, замешан мой любимый дядюшка — уж очень он любит убирать неудобных ему людей чужими руками, причем так, что обладатель этих самых рук чаще всего свято уверен в том, что он сам и отец и мать своих замыслов о чужой смерти.

— Что тогда произошло? — спросила я, чтобы окончательно убедиться в верности своих выводов.

— Много чего, и, если бы не стечение обстоятельств, думаю, никто бы и не понял, что там произошло в действительности. Яд был замедленного действия, чтобы никто не мог связать смерть вампира и правителя светлого королевства, но посольство чуть задержалось, да и я решил провести побольше времени с другом детства… В общем, когда мне стало нехорошо, я не придал этому особого значения и просто вышел в сад, тем более уже давно настали сумерки, а в темноте мы чувствуем себя куда уютнее, чем днем. Я даже почувствовал себя чуть лучше, а потому, желая немного побыть в одиночестве, свернул с основной тропы… Там-то я и столкнулся с вами, с тобой и Никой. Вы были такими забавными. Ты в каком-то розовом платье, где за бантами и ленточками не видно было самой ткани, и твоя сестра в потертых серых штанах, в которых гоняют здешние мальчишки, в испачканной белой рубахе навыпуск — колоритная парочка, я вам скажу. Что странно, Ника в первое мгновение меня испугалась, а вот ты шагнула вперед вполне уверенно, словно была уверена, что я не причиню тебе вреда. Не знаю, каким образом ты поняла, что я неважно себя чувствую, но ты вынудила меня следовать за собой, и я повиновался. Именно в эту беседку ты меня и привела. Что в тот момент меня заставило повиноваться какой-то светлой малявке явно аристократического происхождения, я сказать не могу, но за прошедшие с того дня годы я ни разу не пожалел об этом…

Мне было неуютно видеть его улыбку, потому что предназначалась она не мне, а той маленькой девочке, что когда-то взяла на себя смелость выходить вампира.

— И что было дальше? — глухо спросила я, понимая, что его слова не находят никакого отклика в моей душе. Мне словно рассказывают историю о ком-то постороннем, кто совсем не важен мне, и только любопытство мешает мне повернуться и уйти.

— Дальше? Ну, потом я уже сам понял, что дело плохо. Звать кого-то на помощь было поздно, а ты тем временем отослала сестру в дом с наказом принести немного воды, а сама посмотрела на меня так серьезно-серьезно и спросила, сумею ли я регенерировать, если получу свежую кровь. Я так удивился осведомленности ребенка о моей природе, что ответил чисто рефлекторно: да. Хотя могу себе в оправдание сказать, что никак не ожидал, что девчонка-аристократка десяти лет от роду, вместо того чтобы кликнуть какого-нибудь слугу, начнет расшнуровывать собственное платье.

— А отказать ты, разумеется, не мог? — язвительно поинтересовалась я, пытаясь спрятать, таким образом, свое замешательство и смущение. Впрочем, следует отдать Спиросу должное — он на это не повелся.

— Ты не понимаешь, отказаться от возможности обрести тэ’риль невозможно, особенно если жертва настолько идеальна. Ты не искала выгоды, ты не видела во мне чудовище, ты заранее приняла все мои достоинства и недостатки. Твоя душа была настолько чиста и открыта, что оттолкнуть подобный дар было бы кощунством с моей стороны. Но я все равно попытался тебе объяснить ситуацию… и знаешь, что ты мне сказала? Нет? Ты посмотрела на меня с недетской серьезностью и заявила: «Ты сначала выживи, а потом уже о возможных последствиях рассуждай».

Как раз это на меня похоже. Я вообще редко прислушиваюсь к чужим советам, а уж если те идут вразрез с моими мнениями… Н-да, боюсь, вампира я бы тогда спасла и против его воли.

Ладно, с прошлым худо-бедно разобрались, но как насчет настоящего?..

— Почему ты не сказал раньше?

— Я только недавно понял, что ты ничего не знала. Я думал… Я был уверен, что ты сбежала от меня, понимаешь? Вернее, мне сообщили, что ты «выразила недовольство скорым браком и исчезла в неизвестном направлении». И мне не солгали — иначе я бы почувствовал. Но даже если бы я не имел такой способности, я бы все равно поверил, потому что мало кто по доброй воле свяжет себя с вампиром.

— Я не знала… правда, не знала, — несколько растерявшись из-за подобного поворота событий, негромко произнесла я. — Зато теперь понимаю многое из того, что тогда мне показалось странным. Кстати, почему ты не предъявил свои права на меня, когда понял, кто я такая? Ведь ты был в своем праве.

— Нет. Ты неверно понимаешь ситуацию. Это я принял твой дар, то есть это я все для себя решил в тот момент, и позднее я только сообщил о нем своей семье и тем, кого она посчитала достойными этого знания. А вот ты никакого выбора не делала, более того, даже не знала всех последствий своего поступка. Так что я могу заставить кого угодно в этом мире принять нашу связь, но только не тебя. Это должно быть добровольное решение. Только от тебя все зависит. И никак иначе. Единственное, что я себе тогда позволил, — это открыть свое инкогнито твоему отцу и поставить его перед тем фактом, что ты моя. Но и это я делал без какого-либо злого умысла, просто не хотел, чтобы Персиваль настроил тебя против меня.

— Он и не настраивал. Он вообще ни разу не упоминал о том… — с языка едва не сорвалось «недоразумении», но это было бы слишком резко, а потому после небольшой заминки я произнесла: — О том событии.

— Но и посольство вампиров ко двору больше не допускал, хотя обычно мы не упускаем возможности обеспечивать безопасность своим избранницам. Он сделал все возможное, чтобы отсрочить момент передачи тебя под нашу защиту. И я согласился с тем, что наша встреча должна состояться лишь после твоего восемнадцатилетия.

Я невольно хмыкнула и после секундной заминки произнесла:

— Если бы все сложилось так, как хотел отец, то к твоему появлению в моей жизни у меня бы уже был муж, а возможно, и ребенок. Ты слишком доверчив, Спир. Он ни слова не сказал мне о договоренности с тобой, но сделал все, чтобы замуж я вышла чуть раньше и именно за того, кого бы он хотел видеть рядом со мной… А я все никак понять не могла, к чему такая спешка…

Он молчал. Я же была слишком огорошена его признанием и совсем не понимала, как себя вести. А ведь он явно ждал от меня какого-то ответа… но что я могла сказать?

— Светает, — как-то отстраненно произнес Спирос, не отрывая взгляда от еще темного, но уже чуть подкрашенного тускло-желтыми лучами солнца неба. На самом деле до полноценного рассвета еще было около часа, но Темная Ночь действительно подошла к концу. А вместе с ней и праздник… и моя свобода… — Возьми. Это тебе. — Он, как ни в чем не бывало, протянул мне небольшую коробочку, словно это не он, а кто-то другой только что говорил здесь о прошлом и будущем. Растерявшись окончательно, я машинально приняла подарок. Крышка откинулась удивительно легко. Рубиновый крест на серебряной цепочке…