– Хочешь, буду твоей гейшей? – Мишель вскинула на Рэйда синие глаза и невинно захлопала ресницами.

Сняв с него ботинки, она медленно, мучительно мед­ленно по очереди стянула носки и легонько дернула за края брюк. Механическими движениями, будто во сне, Рэйд расстегнул пояс, затем «молнию». Перехватив ини­циативу, Джада опустилась перед ним на корточки и потя­нула вниз одну штанину.

– Ну-ка, ну-ка… Мамочка поможет, – приговаривала она. – Мамочке хочется увидеть свою детку.

Мишель вспыхнула. Если сама она невольно использу­ет свои «спальные» методы, то и Джада, наверное, тоже?

Забавно – вроде бы все знаешь о подруге, но не представ­ляешь, как она ведет себя в постели.

Придя на помощь Джаде, Мишель от души надеялась, что вместе со штанами бывшего мужа Энджи не сползут и трусы. Хотя, согласно плану, Рэйд в конце концов должен был предстать перед ними абсолютно обнаженным, у нее не было ни малейшего желания созерцать его дольше, чем необходимо.

Под штанами, к счастью, обнаружились тугие плавки; сами они остались на месте, а вот из них что-то определен­но готово было выпрыгнуть. Мишель проглотила смешок. Похоже на хомячка, который забрался в ма-ахонький мешок для белья и отчаянно пытается выбраться. Мысль, недостойная приличной женщины, но что поделаешь, если ей так всегда казалось.

– У-ух! – восхитилась Джада. – Какое тело, советник! Мишель из-под полуопущенных ресниц взглянула на широченную, практически гладкую, грудь пловца-олимпийца и накачанные плечи. Странно, что ей совсем не хо­чется припасть к этой груди щекой. На какой-то миг серд­це Мишель сжалось от тоски по смуглому, в покрове упру­гих черных волос, телу Фрэнка. «Не время для тоски, дорогая, – одернула она себя. – Пора действовать!»

– О-о-о! – простонал Рэйд. – В жизни не видел нико­го прекраснее вас, девочки! – Он скрипнул зубами и одним движением стянул трусы.

Прислонившись к резной опоре балдахина, Джада ос­тановила взгляд на трехпредметном приборе бывшего му­жа Энджи. Так-так… И что мы тут имеем? Средненькой, прямо скажем, паршивости инструментик! Мишель, не удержавшись, тоже взглянула вниз – и едва не расхохота­лась, тем самым чуть не провалив всю операцию. Через не­сколько секунд, справившись с неуместным весельем, она с кошачьей грацией запрокинула руки за голову. Это зре­лище всегда сводило Фрэнка с ума.

– Иди ко мне! – прохрипел Рэйд.

– Терпение! – пропела Джада. – Терпение, советник!

– Медленно, но верно, – поддакнула Мишель. – Иначе свяжем по ручкам, ножкам и заткнем ротик. Мы с Дженетт иногда так делаем, если слишком торопимся. И еще когда о-очень, о-чень расшалимся.

«Хомячок», подпрыгнув, исполнил несколько танце­вальных па. Эх ты, сильный пол. Джада стерла с губ презри­тельную ухмылку. До чего ж ты смешон, вместе со своим агрегатом. И смех и грех, что называется!

– Иди к нам. Пожалуйста, – умоляюще пробормотал ей Рэйд и похлопал ладонью по матрацу.

Угу. Так-то лучше, красавчик. Однако твою прыть не мешало бы умерить, иначе весь этот цирк будет безбожным на деле, вместо того чтобы лишь выглядеть таковым. Ма­мочка уже идет. Но для начала… я тут кое-что припасла для нашего котика… Только сначала возьму полотенце, чтобы простыни не испачкать.

Джада, не торопясь, прошла в ванную, выждала пару минут, неспешно возвратилась и, протянув бутылочку с маслом Мишель, так же замедленно развернула полотенце.

Все ли сделали, как надо? Ничего не забыли? Время выдер­жано точно, сообщения на пейджер не получали. Похоже, все идет по плану.

– Начинаем представление! – произнесла она «па­роль», известный лишь троим заговорщицам.

Мишель с улыбкой шагнула к Рэйду, тот обхватил ее за талию и со стоном уткнулся лицом ей в бедро. Она быстро отвинтила крышку и наклонила бутылочку, направив маслянистую струю на атлетические плечи и спину Рэйда.

– Еще капельку… вот так… теперь на грудь… – приго­варивала она, втирая масло в кожу.

Пока Рэйд постанывал от удовольствия, Джада сдерну­ла с кровати простыню и расстелила по центру матраца небольшое полотенце. Потом достала из-под кровати заранее открытый тюбик «Чудо-клея», выдавила длинную по­лоску вдоль всего члена Рэйда и сунула ему в руку эту мерзость. Затем резким движением она перевернула Рэйда на живот и с силой прижала его к голому матрацу.

Рэйд хрипло вскрикнул – то ли от долгожданного при­косновения, то ли от грубости Джады, а скорее от того и другого вместе. Стон удовольствия перешел в мучитель­ный рев.

– О-ой! Секунду! Больно! Да что за…

Джада на всякий случай выпустила еще один заряд клея, полностью покрыв тягучей субстанцией и член, и ла­донь. «Тридцать секунд, – думала она, прижимая бедро Рэйда к матрацу. – Тридцать секунд – и готово!»

Рэйд заорал не на шутку.

– Тысяча извинений! – Джада нырнула под кровать за «Полароидом». – Скажите: «Чи-и-и-из!»

Вскинув к ней лицо, Мишель делано округлила глаза. Рэйд в этот момент был куда более искренен, но и гораздо менее фотогеничен. Джада сделала первый снимок, выглядевший, если видоискатель не врал, бесподобно сексуаль­но и бесподобно развратно, несмотря даже на отсутствие собственно секса.

– Эй-эй-эй! Не надо снимать! Девочки, ваше масло жжет… Девочки, пожалуйста.

– А ты разве не любишь, когда больно? – Мишель не­винно захлопала глазами.

– Н-не знаю… Кажется, я прилип…

Рэйд не мог оторвать ладонь, но со стороны картинка выглядела совершенно иначе. Мишель подалась вперед, обеспечив Джаде роскошный снимок со своей пышной, полуобнаженной грудью на фоне обнаженного торса Рэй­да. Изнемогающий от боли, в кадре Рэйд выглядел на грани сексуального взрыва.

– Великолепно! – пропела Джада.

– Что вы делаете, девочки?! Чем вы меня намазали?.. Больно! И не надо снимать, я же сказал!

– А мы всегда снимаем, – сурово возразила Джада. – В постели, во всяком случае.

Мишель, дав наконец волю смеху, протянула руку за «Полароидом». Джада отдала ей фотоаппарат и вытянулась рядом с Рэйдом. Настал ее час! Забросив руку за голову, она изящно повернула голову. Мишель щелкнула дважды и положила оба снимка рядом с остальными.

До Рэйда наконец стало доходить:

– Какого черта вы делаете? Кажется, я…

– В ловушку попал? – подсказала Джада.

– Загнан в угол? – добавила Мишель.

– А может быть, одурачен? – задумчиво протянула Джада.

– Говорю же, мне больно! Я прилип! – заорал Рэйд, пытаясь отодрать причиндалы от матраца. – Вы меня при­клеили!

– Угу, – фыркнула Джада. – Несчастный случай, с кем не бывает.

– Большинство несчастных случаев происходит до­ма! – менторским тоном провозгласила Мишель и снова расхохоталась.

Миссия выполнена. Твой выход, Энджи!