Выпившая девушка всё же оступилась, возможно, это было сделано специально, чтобы посмотреть на мою реакцию. Я был готов к такому развитию событий, поэтому легко поймал её за талию правой рукой и поставил на более безопасную часть крыши.

— О, мой спаситель! — хихикнула Олимпия, подняв щиток на моём шлеме и накинувшись своими губами на мои. Наш жаркий поцелуй длился полминуты, не меньше. — Должна признать, у тебя ловкий язык.

— А у тебя язычок весьма агрессивный, — рассмеялся я, проведя пальцами по её лицу. — Нам пора.

— Жаль, — расстроилась девушка, отодвинувшись от меня.

Было бы, наверное, интересно развлечься в руинах, но там я чувствую себя не совсем безопасно. Да и слона без присмотра оставлять надолго не хочу. И нам уже пора.

— Ты же меня довезёшь? — поинтересовалась Олимпия, словно я собирался бросить её прямо здесь.

— Я тебя и довезу, и доведу до двери. О, совсем забыл! У меня там в холодильнике лежит для тебя мясо, молоко и прочие вкусняшки.

— Где? — не поняла девушка.

— В небольшом таком холодильнике в слоне, — указал я на транспорт, к которому мы шли.

— У вас в машинах холодильники стоят? Совсем охуели. Ванны в них ещё поставьте что ли.

— Хорошая идея, прикажу своим бойцам.

— Твоим бойцам? Ты теперь командир? — удивилась Олимпия, хлопая широко открытыми глазами.

— Первый декан вообще-то, — сообщил я весьма очевидную вещь, ведь об этом можно легко судить по элементам моей формы, серебряной фалере на броне и барабаннику (пускай сейчас и по ненастоящему).

— Ничего себе! Командир-Геркулес. Смотри не зазнайся, — вот же сука, могла бы и поздравить.

Почему Олимпия вызывает во мне столь противоречивые, но крайне сильные чувства? К ней хочется бежать, только одновременно с этим хочется бежать и от неё. Я понимаю, что сейчас превосходное время, чтобы скинуть с неё одежду и страстно заняться любовью, только мой мозг всячески кричит «не надо!».

— На этот раз хоть зайдёшь? — мы стояли около двери Олимпии. От продовольственной помощи она, само собой, не отказалась. Хотя у неё, уверен, есть неплохой доступ к еде благодаря Акио и своей известности.

— На пять минут.

— Какого плохого ты о себе мнения! — рассмеялась девушка, пропуская меня в свою обитель. Чёрные стены, красное освещение, какие-то талисманы на стенах. Уютненько. Для человека, который ненавидит всё вокруг.

Олимпия, закрыв за собой дверь, вновь накинулась на мои губы. Боги, как же прекрасно она целуется! Представляю, какая она ловкая в постели. Девушка повернулась ко мне спиной, начала снимать с себя плащ и запела до боли знакомые мне строки.

  Ночь у наших ног,

  Ты во мне костёр разжёг,

  Мы зальёмся вином,

  И потанцуем голышом.

— Извини, мне пора… — кое-как выжал из себя я эти три ужасных слова.

— Вот так просто? Опять? — разозлилась она. — Да что с тобой не так?!

— Всё со мной не так… — с этими словами я вышел из её комнаты и побрёл в сторону своего транспорта.

Я знаю, что с Ашей мы решили не продолжать отношения, так как это просто невозможно. И подозреваю, что она там весьма успешно строит свою личную жизнь. Но именно с этой песней связаны одни из моих лучших воспоминаний. С этой песней и с Ашей, моей вечно любимой подругой. Я хотел бы сохранить эти воспоминания в первозданном виде, а не опорочить их одноразовой еблей в самом убогом месте на планете, пускай даже с местной Богиней.

Всё со мной не так…

Глава 7

Как же охота что-нибудь пожрать! А ещё напиться. Но если с голодовкой в учебных целях я виноват сам, то вот алкоголь лучше не употреблять ещё по одной причине. Сегодня мы должны помочь Акио укрепиться на своём преступном троне. Удивительно, но все успехи последних лет в Норт Ауруме завязаны именно на личностях и их взаимоотношениях: легат Маний Север решает вопросы с руководством провинции и абсолютно доверяет уму первого центуриона Гай Гракха, тот, в свою очередь, искренне стремится улучшить мир вокруг себя и поддерживает порядок не только при помощи легиона, но в команде с южанами. А Акио… наверное, он просто любит власть и возможности, которые она открывает. Однако и он понимает, как важна мирная жизнь и достойное существование обычных людей.

— Волнуетесь? — спросил заместитель декана третьего контуберния Ахом Ульпий у меня и Рикса, когда обновленная компания первого центуриона загрузилась в слона.

— Вообще нет, — пожал плечами наш великан. Вряд ли в этом мире хоть что-то способно вызвать у него страх.

— Я сделаю то, что необходимо, — ответил я с ноткой обречённости и одновременно наплевательского к ситуации отношения.

— Жаль, что мне с вами нельзя, — вздохнул крепкий египтянин. Вообще да, такие бойцы бы нам точно не помешали.

— Акио справился бы и без нас. Цель присутствия легионеров несколько иная… — загадочно произнёс Гай Гракх. — Зато пока Марк и Рикс будут решать проблемы, мы с вами посидим в Африке, послушаем приятную музыку, поедим что-нибудь очень вкусное…

Командир явно подшучивал над нами с Риксом, так как был в курсе, что мы голодаем. Ладно, он же не со зла. Впрочем, его загадка меня озадачила.

Мы высадились у Африки и прошли в скрытое от посторонних глаз помещение на втором этаже. Подозреваю, что раньше здесь был небольшой склад, а сейчас просто голые стены, скамейки вдоль них и семь человек помимо нас. Все одеты в некое подобие самодельной брони и строительные каски.

— Ты никогда не опаздываешь, да? — улыбнулся Акио первому центуриону.

— На веселье и на работу никогда, — поприветствовал преступника Гай.

— Марк, Рикс, переодевайтесь, скоро выдвигаемся, — указал наш новый «командир» на вещи, разложенные на скамейках.

А вот это меня уже неслабо напрягло. Я привык к своему обмундированию, оно не сковывает движения и надёжно защищает. Здесь же какие-то металлические наручи, набедренники, стальной нагрудник, в котором не развернёшься нормально, стёганная куртка, набитая ватой, и убогая строительная каска. Всё перекрашено в чёрный. Только сапоги свои разрешили оставить, закрыв их штанами и замотав тканью.

Итого на половине площади тела вообще нет защиты, на четверти она хлипкая и ненадёжная. Мда, придётся ни в коем случае не пропускать удары. Скутум-то хоть дадут?

— В грузовике вас ждут круглые металлические щиты и оружие, — потрясающе,