знают правду о сейджине и его способностях. Для всех остальных он просто мой новый личный стражник и телохранитель - и тот, на чье навязчивое поведение я несколько раз публично жаловался, - назначенный для того, чтобы я больше не совал свой глупый нос в засады. Надежный и ценный слуга, но и только.

- На это есть несколько причин, и одна из причин секретности этой встречи заключается в том, чтобы не дать некоторым другим людям, скажем так, понять, насколько он важен для нас. Как мы все знаем, согласно старым сказаниям, сейджины иногда бывают учителями, а также воинами, и это именно то, чем является сейджин Мерлин. У него есть чему научить нас, что вполне может дать нам преимущества, необходимые королевству для победы над нашими врагами. Но отец считает жизненно важным, чтобы такие люди, как Нарман из Эмерэлда и Гектор из Корисанды, среди прочих, не понимали, что это он нас учит. Хотя бы по той причине, что они не пожалели бы ни сил, ни средств, чтобы убить его, если бы поняли.

Все взгляды обратились к Мерлину, когда заговорил Кэйлеб. Мерлин оглянулся, его лицо было тщательно бесстрастным, и Кэйлеб снова улыбнулся.

- Цель этой встречи - решить несколько задач, - продолжил он. - Во-первых, сейджин Мерлин собирается начать с того, что набросает, как то, что он знает, и то, что все вы уже знаете, может сочетаться для достижения наших целей. Но во-вторых, и это не менее важно, мы собираемся обсудить способы, с помощью которых вы шестеро можете приписать себе то, чему нас учит Мерлин.

Лок-Айленд выпрямился в кресле, оглядел стол, затем посмотрел на Кэйлеба.

- Простите, ваше высочество, но вы сказали, что мы должны приписать себе знания сейджина Мерлина?

- Если позволите, ваше высочество? - неуверенно спросил Мерлин, прежде чем Кэйлеб успел ответить, и принц кивнул ему, чтобы он ответил на вопрос графа.

- Верховный адмирал, - сказал Мерлин, поворачиваясь лицом к Лок-Айленду, - многое из того, что я знаю - "чему я могу вас научить", как выразился принц Кэйлеб, - имело бы ограниченную ценность без практического опыта, которым обладаете вы и эти другие люди. Во многих случаях, даже в большинстве их, потребуется то, что вы уже знаете, чтобы сделать эффективным то, что я могу вам показать.

- Каждый из вас также является признанным мастером своего дела, своей собственной специализированной области знаний, если хотите. Это означает, что когда вы говорите, люди будут слушать, и это будет важно, потому что многое из того, что нам придется делать, будет противоречить традициям. Перемены заставляют большинство людей чувствовать себя неуютно, даже здесь, в Чарисе, и ваши люди с большей добротой отнесутся к переменам, исходящим от людей, которых они знают и которым доверяют, чем к переменам, исходящим от таинственного чужеземца, какими бы ни были его заслуги.

- И вдобавок к этим факторам, существует необходимость распространить изменения, которые мы собираемся внести, на максимально широкой основе. По многим причинам они не могут исходить от одного человека. Одна из моих личных причин заключается в том, что то, что я могу вам рассказать, исходит из учений многих других людей, часть которых я знал лично, а с другими никогда не встречался сам. Это не моя работа, и я бы предпочел, чтобы меня не называли каким-то таинственным, возможно, зловещим и определенно иностранным "гением" только потому, что я человек, способный передать это вам.

- На более прагматичной основе, если внезапно появится один незнакомец и станет источником всех знаний, это вызовет как большее сопротивление со стороны тех, кто цепляется за традиции, так и неизбежную напряженность. Для незнакомца всегда опасно становиться слишком великим, слишком могущественным. Это дестабилизирует ситуацию, порождает зависть и негодование. Это может даже привести к дроблению власти, а Чарис просто не может позволить себе ничего подобного, когда вокруг вас уже собирается так много внешних врагов.

- Кроме того, я совершенно уверен, что даже если то, чему я вас учу, может быть тем, что толкает вас в определенном направлении, то, к чему вы в конце концов придете, действительно будет результатом вашей собственной энергии и работы.

- И, - сказал Мичейл со своей собственной тонкой улыбкой, - если ты простишь меня за то, что я указываю на это, это также поможет сохранить тебе жизнь, сейджин Мерлин.

- Ну, есть и такое незначительное соображение, мастер Мичейл, - признал Мерлин со смешком.

- Я надеюсь, - сказал Хаусмин, его тон был тщательно нейтральным, - что ни одно из твоих "учений" не нарушит Запретов, сейджин Мерлин.

- Даю вам торжественную клятву, что этого не произойдет, мастер Хаусмин, - серьезно ответил Мерлин. - На самом деле, король намерен с самого начала привлечь епископа Мейкела и отца Пейтира, чтобы убедиться в этом.

Несколько напряженных пар плеч, казалось, слегка расслабились, и Мерлин скрыл внутренний смешок. Он пришел к выводу, что оценка Кэйлебом епископа Мейкела была правильной. Не было никаких сомнений в личном благочестии епископа, но он также был патриотом Чариса. И тем, как Мерлин начинал верить, особенно после той проповеди в соборе, у которого было мало иллюзий относительно характера совета викариев и остальной старшей иерархии Церкви.

Отец Пейтир Уилсин, с другой стороны, не был чарисийцем. На самом деле, он родился на землях Храма и был главным интендантом архиепископа Эрейка в Чарисе. Как и многие интенданты, он также был священником ордена Шулера, что делало его также местным представителем инквизиции. Перспективы привлечь внимание инквизиции было достаточно, чтобы заставить любого жителя Сэйфхолда занервничать, и никто из мужчин, сидевших за этим столом, не сомневался о том, как автоматическая настороженность шулеритов сосредоточилась на их собственном королевстве.

Несмотря на это, отец Пейтир пользовался глубоким уважением в Чарисе в целом и в Теллесберге в частности. Никто не мог усомниться в силе его личной веры или в том рвении, с которым он выполнял обязанности своего священнического сана. В то же время никто никогда не обвинял его в злоупотреблении служебным положением, - чего, к сожалению, нельзя было сказать о многих других инквизиторах и интендантах, - и он скрупулезно следил за тем, чтобы предписания Джво-дженг применялись справедливо. Шулериты в целом имели репутацию предпочитающих оставаться на стороне консерватизма, но отец Пейтир, казалось, был менее склонен в этом направлении, чем многие из его коллег.

- Сейджин Мерлин прав, - сказал Кэйлеб. - С епископом Мейкелом уже проконсультировались,