— Почему бы не сделать из имения Расмуссен пансион для детей из малообеспеченных семей? — предложил мне герцог, и я с восторгом восприняла эту идею. Вместо небольшой деревенской школы можно было открыть отличный пансион, в котором деток обучат всем полезным вещам. Девочки и мальчики смогут получить образование, и им будет легче найти свое место в жизни. Они смогут жить там, а на выходные ездить к родителям.

Это могло стать огромным прорывом в мире, где только дети дворян получали достойное обучение, ведь среди детей из бедных семей очень много талантов, и было бы справедливо дать им шанс. Я сразу же принялась мечтать, что в пансионате станут изучать математику, литературу, кулинарию, а также верховую езду и заниматься спортом. Я прекрасно понимала, что это воспримут в обществе в штыки, но сдаваться не собиралась. Каждый имел право на лучшую судьбу, вне зависимости от происхождения, и я могла себе позволить содержать такую школу, ведь найденных мною сокровищ хватило бы на несколько десятков пансионов.

На День Святого Мартина вся наша семья отправилась в деревню. Гринч нарядился в Ниссе и прицепил длинную белую бороду, в которой его было просто не узнать. Мы украсили края телеги еловыми ветвями, лентами и ягодами остролиста и наполнили ее подарками. Проезжая по деревенской улице, я видела прилипшие к оконным стеклам детские носы и испытывала невероятное чувство радости и удовлетворения от происходящего. Из некоторых домов уже выскакивала ребятня, на ходу натягивая пальтишки и курточки, а родители, не успевая их остановить, лишь весело смеялись вслед.

— Ниссе привез подарки! Посмотрите, у Ниссе настоящая белая борода! У него полна телега! — неслись отовсюду звонкие голоса. — Все получат подарки! Бежим!

Когда телега и наш экипаж остановились на площади возле церкви, ребятня замерла, их горящие глазки, полные ожидания и веры в чудо, всколыхнули мою душу. Они перешептывались, жались друг к другу и с восхищением наблюдали за Гринчем, который важно спрыгнул на снег и, уперев руки в бока, зычным голосом произнес:

— Прислал меня в вашу деревню сам Святой Мартин! Вы все хорошо вели себя?

— Даааа! — запищала детвора, пританцовывая от нетерпения. — Хорошоооо!

— И вы мне обещаете, что и до Рождества будете послушными?!

— Даааа! — малыши осторожно приблизились к телеге, и Гринч погрозил им пальцем.

— Становитесь в очередь! Сначала самые маленькие!

Дети моментально выстроились в ровный ряд, и он принялся доставать из телеги мешочки с подарками. В них были небольшие игрушки и сладости, которые мы с Сесиль заказали у булочницы.

Ребята, получившие подарки, отбегали в сторону и отовсюду неслись восхищенные возгласы.

— У меня зайчик! Посмотрите! Он как настоящий! И орехи в меду! А еще имбирное печенье!

— Это снеговик! У него даже есть глазки!

— Этот поросенок похож на нашу Толстушку!

Мы с подругами вышли из экипажа и с улыбками наблюдали за радостью маленьких деревенских жителей.

— Самое прекрасное зрелище — счастливый ребенок, — к нам подошел отец Мадсон, и мы обнялись. — С праздником, ваше сиятельство. У меня просто нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Вы подарили им больше, чем игрушки и сладости! Вы подарили детям ощущение праздника, чудо надвигающегося Рождества!

— Не стоит меня благодарить за то, что мне самой приносит удовольствие, — ответила я. Мы медленно пошли в сторону церкви.

— Нужно вынести столы на площадь, женщины старались, готовили разные блюда и я думаю, что общее празднество сплотит людей, сделает их дружнее.

— Вы все правильно говорите! — воскликнул священник и вдруг схватил меня за руки. — Ваше сиятельство, никого не слушайте! Вы делаете все правильно!

Он пошел к церкви, что-то радостно бубня себе под нос, и через минуту я услышала, как он раздает распоряжения громким голосом.

Вскоре на площади появились столы и со всех улиц к ней потянулись люди с блюдами и корзинами. Если кто-то не мог себе позволить принести что-то к праздничному столу, их все равно звали и усаживали на длинные скамьи, не забывая всунуть кружку с горячим вином. От имения «Вит Миднатт», на столах появились огромные блюда с жареным мясом, свежий хлеб, вино, пиво и с десяток печеных гусей с яблоками.

К нам присоединились Лукас, Эрлинг, а так же Агнар с отцом, и началось веселье. Люди пили вино, смеялись, отовсюду сыпались шутки, а легкий снежок, медленно падающий с низкого неба, лишь добавлял праздничного настроения. Детские голоса затянули песенку, все взрослые подхватили ее, и это нежное пение поплыло над деревней, окутывая сердца своим теплом.

— Я иду с фонариком и мой фонарик со мной.

Он всегда покажет путь в мой дом родной!

На небе светятся звезды, а здесь внизу свет идет от нас,

И слышим мы святого Мартина чудесный, добрый глас!

Запах пирога плывет в воздухе, мы слышим его сладкий аромат,

Праздник мы встречаем, снежинки пусть кружат!

Звездочка на небе, гусь уже в печи,

На столе румяные с медом калачи!

Мы с Эрлингом тоже пели со всеми, взявшись за руки, и это был миг единения со всеми людьми, стоявшими рядом.

Еще немного побыв на празднике, мы попрощались со всеми и отправились в город, чтобы посетить приют герцога, где жили самые маленькие сироты. Они тоже ждали подарков, и мне очень хотелось познакомиться с ними.

А снег все падал, засыпая улицы города. Мне вспомнилась Госпожа Метелица из детской сказки, выбивающая свои перины и я улыбнулась.

Казалось, что зима, поселившаяся в городе, надела на него мягкие наушники и все звуки городской жизни потонули в пушистых снегах. Экипажи ехали совсем бесшумно и лишь иногда слышалось тихое всхрапывание лошадей и возгласы конюхов. Сиреневый вечер ласково окутывал улицы, и свет фонарей, отражаясь от сияющего снега, делал их особенно уютными.

Приют находился возле парка, в большом трехэтажном здании из серого камня, под красной черепицей. Его окна мягко светились желтым светом, и до меня донесся детский смех, отчего потеплело на душе.

— Вы готовы познакомиться с этими сорванцами? — весело поинтересовался герцог, подав мне руку. — Надеюсь, вы не сбежите через десять минут!

— Плохо вы меня знаете, — я спрыгнула на снег, и мы медленно пошли к белым дверям с веточкой остролиста на медном кольце. — Я очень люблю детей.

— Это радует, ваше сиятельство, ибо я намерен заиметь от вас, по меньшей мере, троих, — Эрлинг сжал мой локоть. — Вы не против?

— Гадалка предсказала мне пятерых, — тихо засмеялась я. — Так что, вам придется очень постараться.

— О! — он легким касанием провел по моей спине. — Вы даже не представляете, каким старательным я могу быть.