Освобождение от травмы никогда не бывает окончательным, восстановление никогда не бывает полным. Отголоски травмирующего события продолжают доноситься до переживших его всю оставшуюся жизнь. Проблемы, которые были в достаточной мере решены, могут проявиться вновь, когда выжившие преодолевают очередной важный этап своей жизни. Брак или развод, рождение или смерть в семье, тяжелая болезнь или уход на пенсию – таковы частые причины воскрешения травматических воспоминаний. Например, когда солдаты и беженцы Второй мировой войны в старости сталкиваются с утратами, у них снова проявляются посттравматические симптомы[589]. Женщина, пережившая насилие в детстве, достаточно исцелившая себя, чтобы работать и любить, может столкнуться с возвращением симптомов, когда выходит замуж или рожает первенца; или такое происходит, когда ребенок достигает возраста, в котором в ее жизни началось насилие. Одна женщина, повторно обратившаяся за лечением через несколько лет после успешного завершения курса терапии, описывает, как ее симптомы вернулись, когда ее маленький сын начал проявлять непослушание:

Эта пациентка испытывала унижение от того, что ей пришлось вернуться к психотерапии. Она опасалась, что возвращение симптомов означает, что ее первая терапия была неудачной и доказала ее «неизлечимость». Чтобы избежать таких ненужных разочарований и унижений, по завершении курса лечения пациентам следует рассказывать, что посттравматические симптомы могут вернуться под воздействием стресса. Когда терапия подходит к концу, пациенту и терапевту полезно вместе повторить базовые принципы авторства в своей жизни и общности, которые способствовали восстановлению. Те же самые принципы можно применять для предотвращения рецидивов или с их помощью справляться с ними. Не следует внушать пациенту уверенность в том, что лечение, каким бы оно ни было, даст абсолютный или окончательный результат. Когда терапия подходит к естественному завершению, необходимо оставить открытой дверь для возможности возвращения к ней в какой-то момент в будущем.

Хотя освобождение от травмы и ее последствий не бывает полным, часто оно может быть достаточным для того, чтобы человек перенес внимание с задач восстановления на задачи обычной жизни. Верный знак успешного освобождения – способность вновь получать удовольствие от жизни и полностью вовлекаться в отношения с другими. Выживший больше интересуется настоящим и будущим, чем прошлым, и способен смотреть на мир скорее добродушно, чем со страхом. Ричард Роудс, переживший насилие в детстве, так описывает чувство освобождаения от травмы, достигнутое спустя многие десятилетия:

Психолог Мэри Харви определяет семь критериев успешного завершения работы по освобождению от травмы и ее последствий. Первый: психологические симптомы посттравматического стрессового расстройства введены в управляемые границы. Второй: человек способен выносить чувства, связанные с травматическими воспоминаниями. Третий: человек властен над своими воспоминаниями – он может решать, вспомнить ему травму или отложить это воспоминание в сторону. Четвертый: воспоминание о травмирующем событии или событиях является последовательным, нарративом, связанным с чувствами. Пятый: поврежденная самооценка человека восстановлена. Шестой: важные отношения человека восстановлены. И последний, седьмой: человек реконструировал связную систему смысла и убеждений, которая включает в себя историю травмы[592]. На практике все эти вопросы взаимосвязаны и всеми ими занимаются на каждой стадии восстановления. Восстановление – это не простое поступательное движение, оно часто закладывает виражи и петли, возвращаясь к пересмотру проблем, которым уже не раз уделялось внимание, чтобы выжившие могли углубить и расширить интеграцию смысла своего существования.

Пережившие травму и завершившие восстановление люди подходят к жизни без иллюзий, но с благодарностью. Их взгляд на жизнь может быть трагическим, но по этой самой причине они научились дорожить юмором. У них есть четкое ощущение того, что важно, а что нет. Столкнувшись со злом, они знают, как важно держаться за добро. Столкнувшись со страхом смерти, они умеют радоваться жизни. Сильвия Фрейзер, потратив много лет на раскрытие детских воспоминаний об инцесте, вспоминает о своем восстановлении:

Травмирующие события разрушают поддерживающие связи между человеком и сообществом. Пережившие травму люди узнают, что их чувство себя, своей ценности, человеческой природы зависит от чувства связи с другими. Солидарность группы обеспечивает сильнейшую защиту против ужаса и отчаяния и мощнейшее противоядие от травмирующего опыта. Травма изолирует; группа воссоздает чувство принадлежности. Травма стыдит и стигматизирует; группа свидетельствует и подтверждает. Травма унижает жертву; группа ее возвеличивает. Травма обесчеловечивает жертву; группа восстанавливает ее ощущение себя человеком.