Все мы с напряжением ожидали дальнейшего развития событий, поскольку нам было известно, что уже несколько дней на Замковой горе шли определенные военные приготовления — гарнизон был усилен, а на подъездных дорогах заложены мины.

Между тем наступила среда, и из германского посольства, располагавшегося на Замковой горе в небольшом дворце, поступил телефонный звонок. Военный атташе сообщил нам, что гарнизон венгерских войск на Замковой горе официально перешел на осадное положение, а движение по подъездным дорогам и проезд через ворота закрыты. Атташе попытался было выехать оттуда на машине, но его развернули назад. Вскоре после этого телефонная связь была прервана, и больше звонков оттуда не поступало. В результате немецкие представительства, а их было на Замковой горе немало, оказались от внешнего мира отрезанными.

Это, выражаясь витиеватым дипломатическим языком, явилось первым «недружественным актом», и мы с напряжением ожидали, что будет дальше. Неопределенность должна была развеяться через несколько часов. Большинство офицеров штаба корпуса пребывали в некоторой нервозности, поскольку контрмер с нашей стороны еще не наблюдалось.

Пока инициатива принадлежала противоположной стороне. В четырнадцать часов по венгерскому радио передали чрезвычайное сообщение. В послании правителя королевства Венгрия адмирала Хорти говорилось, что заключила сепаратный мир с Россией! Теперь все стало на свои места и требовалось немедленно ввести в действие подготовленные контрмеры. План мероприятий по тревоге в отношении Будапешта был запущен.

Поступил приказ и о проведении операции против Замковой горы «Панцерфауст». Однако я посчитал, что время для ее осуществления еще не настало, и посоветовал несколько часов подождать. В качестве немедленных контрмер в ответ на венгерские мероприятия на Замковой горе мною было предложено охватить гору со всех сторон немецкими частями. Эту задачу решила 22-я дивизия войск СС[241]. Предусматривавшийся планом действий по тревоге захват вокзалов и других важных объектов в городе прошел в послеобеденные часы без каких-либо инцидентов.

К командованию венгерских войск на фронте отправился немецкий генерал, которому было поручено в случае необходимости арестовать командующего венгерской армией. Однако он прибыл со своими людьми слишком поздно — генерал-полковник М. в сопровождении нескольких офицеров и служащих штаба перешел к русским. Поэтому для нас явилось несколько неожиданным то, что это и прозвучавшее по радио сообщение не привело к массовой сдаче противнику венгерских солдат — в целом воинские части венгерской армии остались на своих позициях. Большинство венгерских офицеров не последовало примеру своего командующего. Они не бросили своих солдат и продолжали сражаться дальше. Однако следовало немедленно принять меры, чтобы венгерское военное министерство, располагавшееся рядом с горой, не отдало приказа о капитуляции.

На совещании, состоявшемся уже ближе к вечеру, было принято решение о начале операции «Панцерфауст» не позднее утра 16 октября. Такой подход мне очень понравился, поскольку я ожидал, что в течение нескольких последующих часов произойдет нечто такое, что существенно облегчит мою задачу. По моему решению время начала операции было назначено на предрассветные часы, точнее, на шесть часов утра. Мне хотелось максимально использовать элемент внезапности, а для этого выбранное время казалось наиболее подходящим. Оставшиеся часы мы с Фелькерзамом просидели над картой Замковой горы, и постепенно план проведения утренней операции стал вырисовываться.

Я хотел провести атаку концентрическим способом и одновременно попытаться создать точку приложения основных усилий в центре, вдоль улицы Винерштрассе. Здесь и должен был в полной мере сыграть свою роль момент внезапности. Мне хотелось проследовать Венские ворота без боя и без особого шума, а затем внезапно появиться со своим отрядом на площади перед крепостью, где, собственно, скоро все и могло решиться. Если бы удалось сразу ворваться вовнутрь крепости, предположительно являвшейся центром восстания, то бой вскоре прекратился бы, а это позволило бы избежать ненужного кровопролития с обеих сторон.

Мы распределили задачи среди наших подразделений с учетом того, что нам на усиление придали роту танков «Пантера» и роту танкеток «Голиаф». (Маленькие танкетки «Голиаф» являлись еще малоизвестными новыми разработками. Это были низкие, юркие и дистанционно управляемые самоходные гусеничные машины с мощным взрывным устройством в передней части. Мы могли их использовать для преодоления баррикады или подрыва ворот, чтобы расчистить проход.)

Батальон фенрихов из Винер-Нойштадтского училища должен был наступать через сады по крутому южному склону Замковой горы с задачей подавить сопротивление и захватить крепость. Это являлось делом нелегким, так как мы знали, что венгры оборудовали там оборонительные позиции, пулеметные и легкие зенитные огневые точки.

Взводу истребительной части «Центр», усиленному двумя танками, была поставлена задача атаковать гору вдоль западного выезда с тем, чтобы взять под контроль тыловой выход.

Взвод 600-го парашютно-десантного батальона войск СС должен был взять под контроль подвесные мосты подземного туннеля внутри Замковой горы, захватить вход в лабиринт и по нему проникнуть в здания военного министерства и министерства внутренних дел.

Остальные взводы роты истребительной части «Центр», большую часть 600-го парашютно-десантного батальона войск СС, шесть танков и роту танкеток «Голиаф» я оставил в своем распоряжении, а парашютный батальон люфтваффе — в резерве на случай непредвиденных обстоятельств.

Мы разработали детальные приказы для каждого подразделения, участвовавшего в операции, и в полночь они заняли исходное положение позади опоясывавших Замковую гору частей 22-й дивизии СС.

Жизнь на улицах Будапешта не изменилась — население практически не обратило внимания на мероприятия, проводившиеся как венгерскими, так и немецкими частями. В кафетериях по-прежнему было полно народу, и они закрывались в поздние ночные часы. Без изменений работали и вокзалы железной дороги, по которой из Германии беспрепятственно шло снабжение фронта.

Миновала уже полночь, когда командованию корпуса доложили о прибытии высокопоставленного офицера из венгерского военного министерства. По поручению своего министра он приехал для проведения переговоров, проследовав из Замковой горы по неизвестным нам дорогам. С нашей стороны было заявлено, что до того момента, пока венгерский правитель не откажется от своего заявления, в переговорах нет никакого смысла. Кроме того, мы подчеркнули, что расцениваем удержание на Замковой горе под фактическим арестом сотрудников германского посольства и других немецких инстанций как «более чем недружественный шаг». По моему совету венгерской стороне был выдвинут ультиматум, предписывавший до шести часов утра исправить сложившееся положение. До того же времени мы потребовали убрать различные заграждения и разминировать улицу Винерштрассе, которая вела к немецкому посольству. Если бы это произошло, то наша задача по проведению внезапной операции по захвату Замковой горы с минимальными потерями сильно облегчалась.