— Расскажи мне, что знаешь, Морская Игла, и я подарю тебе жизнь! Мы называем это «признание ради прощения». С этого момента ты будешь находиться под моей личной защитой. Но если будешь молчать, Немой с удовольствием поработает палачом.

Уйгур еще не успел опомниться после пыток; ему едва хватало сил, чтобы не упасть на пол.

— Немой, принеси теплой воды, тряпок и мазь для исцеления ран. Надо облегчить страдания этого человека! — распорядилась У-хоу.

Она самолично занялась приведением в порядок пленника, призвав на помощь преданную служанку. Обмыла и смазала его лицо, и особенно — опухшие веки, почти не дававшие открыться глазам. Через некоторое время Морская Игла вновь стал походить на человека.

— Почему вы это делаете? Где я? — наконец пробормотал уйгур, стараясь разлепить заплывшие глаза.

— Ты перед императрицей Китая! — рассмеялась женщина.

Морская Игла не мог хорошенько рассмотреть ее, только различил мелькание яркого шелка и мелькнувшую в суженном поле зрения стройную ножку. Воображение дополнило остальное: дивная красавица в богатом наряде. А нос, несмотря на неоднократное чувствительное столкновение с кулаками стражников, почуял тонкий аромат дорогих благовоний, так непохожий на вонь застенка, в котором его держали.

— Я хочу, чтобы ты понял: если сейчас примешь правильное решение, станешь моим союзником! Поверь, хоть я и женщина, умею держать слово! — прозвучало у самого уха.

Морская Игла ни мгновения не колебался, отвечая на щедрое предложение У-хоу. Надежда на снисходительность и покровительство царственной дамы, столь прекрасной, что и вообразить невозможно, и, очевидно, нуждавшейся в услуге, показалась божьим даром в его ужасном положении.

— Ваше величество, я все расскажу… Я молчал там, в инспекции, но только потому, что эти люди начали бить меня, — клянусь, я счел их предателями! Я испугался за свою жизнь, вот почему утаил важные сведения! — торопясь, захлебывался словами уйгур. — А я хотел рассказать… Потому что понял… что не могу больше исполнять такие приказы… Ведь мне поручили надзирать за торговлей незаконным шелком! Ну, чтобы все шло гладко…

— Кто же дал тебе это поручение?

— Ну… ваше величество… с чего и начать… Есть две церкви: несторианская и Церковь Света…

— Несторианская церковь хорошо известна, — покивала императрица. — Говорят, ее адепты все активнее действуют на наших границах и в оазисах Шелкового пути; они поклоняются Единому Богу, а многие черты их учения совпадают с Благородной Истиной Блаженного Будды. Однако я в первый раз слышу о Церкви Света, несмотря на красивое название!

— Именно она послала меня сюда, ваше величество!

— И в чем состоит учение этой церкви, избравшей столь славное имя?

Уйгур на время утратил просторечную манеру и выдал единым духом:

— Наша вера была возвещена людям пророком Мани. Этот святой человек умер на кресте, но успел научить нас, что существуют Свет и Тьма, или, иначе говоря, Добро и Зло, и все люди находятся посередине между этими крайностями. Через наши ритуалы и посты мы обращаемся с молитвой к Мани, чтобы он сохранил нас от злых, темных сил, чтобы позволил нам вступить в Божественный Свет. — Морская Игла просто и коротко изложил всю суть сложной, утонченной доктрины манихеев, которую когда-то часами объяснял ему Великий Совершенный Учитель.

— Вступить в Божественный Свет… мне нравится это выражение.

— Ваше величество, для нашей церкви Свет — источник жизни!

— Некоторые буддийские монахи утверждают, что были избавлены от смерти в пустыне бодхисатвой, руки которого превратились в пылающие факелы. Ими он якобы останавливал песчаную бурю и спасал караваны, по ошибке сбившиеся с Шелкового пути.

— Это истинная правда, ваше величество! В некоторых оазисах караванщики каждое утро возносят молитвы бодхисатве с «огненными руками»! — подтвердил Морская Игла, которому не раз доводилось слушать поучительные рассказы об этом чуде от монахов и паломников, следовавших вместе с караванами.

— Но противопоставление Света Тьме и Добра Злу — разве не его ли даосы называют контрастом сил Инь и Ян? — спросила У-хоу.

— Мне не ведомо, что такое Инь и Ян, ваше величество, — сказал уйгур.

— Неужели? Ты ничего не потерял. Учение Будды несет добро гораздо большему числу людей, чем Путь Дао! Трисвятейший Гаутама доказал нам, что каждый может рассчитывать на рай нирваны, если освободится от страданий и желаний, заставляющих вновь и вновь перерождаться, не достигая мира и покоя, — произнесла она и умолкла, задумавшись.

— Ваше величество, я в вашем распоряжении! — пробормотал Морская Игла, расценив затянувшееся молчание императрицы как знак ожидания, но не зная, куда лучше повернуть разговор.

— Теперь расскажи подробно, за чем ты надзираешь! Объясни, как случилось, что несториане и последователи Мани взялись за общее дело? Как удается им продавать шелк под носом у нашей доблестной инспекции и не менее доблестной таможни? Я хочу это знать! — потребовала У-хоу, очнувшись от раздумий.

И он поведал ей во всех деталях, как направил его в Чанъань духовный лидер общины Турфана для наблюдения за работой сети торговцев, связанных с несторианами и манихеями. Он рассказал о производстве шелка в Турфане, о роли Моря Покоя в создании сети «Красной Нити», призванной держать под присмотром распространение подпольного шелка в Чанъани, о мастерской епископа Аддая Аггея в оазисе Дуньхуан. Он открыл У-хоу и всю сложную, многоступенчатую пирамиду своих ячеек, которую так и не удалось выявить и обезглавить усилиями китайских властей.

Мысль о том, что две чужеземные духовные общины, центры которых находятся так далеко от столицы Китая, смогли глубоко запустить руки во внутренние дела империи и добиться в этом значительного успеха, нарушив императорскую монополию на производство шелка, потрясла У-хоу. Столь нежный материал, шелк, стал оружием в борьбе за власть и утверждение новой веры! Но ведь она и сама догадалась о возможностях подобного использования шелка — иначе зачем бы предлагала Безупречной Пустоте такие дары? Соглашение между епископом Дуньхуана и Совершенным Учителем из Турфана во многом напоминало ее собственные планы. Теперь, разобравшись во всех обстоятельствах, необходимо было защитить подпольную торговлю, взяв ее под свое крыло.

— Морская Игла, с этого дня ты находишься у меня на службе. Я назначаю тебя помощником… вот его! — указала императрица на Немого, когда рассказ был завершен.

— Ваше величество, это слишком большая честь для простого уйгура вроде меня… — испугался Морская Игла.

— Немой позаботится, чтобы в канцелярии подготовили документы о твоем назначении. А ты должен поклясться, что никому не скажешь ни слова о том, что сообщил сейчас мне. И в дальнейшем все будешь рассказывать только мне, больше никому.

— Даже главному инспектору? — наивно спросил уйгур.

— Ни в коем случае! Запомни: в тот день, когда ты раскроешь тайну