– Так странно, – прошептала она, – и восхитительно… Это только из-за вашего зелья?

– Ну, не совсем, – усмехнулся он, откидывая назад упавшие на лицо волосы. – Потом с каждым разом будет все лучше, и уже никакие травы тебе не понадобятся.

Их ложе любви напоминало остров после бури – подушки слетели на пол, простыня была скомкана и перепачкана кровью. Рагнар приподнялся на локте, огляделся и удовлетворенно вздохнул:

– Добрый знак. Наше потомство будет многочисленным и здоровым.

Герика долго смотрела на него, а потом обняла за шею, увлекая назад на ложе.

– Я люблю тебя. После нашего разговора у фонтана я поняла, что больше не могу бороться с собой. Но у меня есть одна просьба, Рагнар… Можно?

– Ну, начинается! – проворчал он, прижимая девушку к себе и старательно пряча улыбку. – Ладно, говори.

– Когда ты встретишься с моей семьей, пожалуйста, прояви уважение и терпение в разговоре. Мои мать и отец очень хорошие, но… поначалу они могут быть не в восторге от того, что именно ты стал моим мужем. Прошу тебя. Мне будет очень больно, если мои самые любимые люди начнут враждовать.

– Хорошо. – Кромхарт перекатился на спину и потянулся. – Я постараюсь быть терпеливым. Это все?

– А я могу попросить еще? – Герика уютно устроилась у него под боком. – Ладно. Тогда расскажи мне, что такое лыжи и как на них ходят.

Несколько мгновений северянин молчал, а затем разразился громким хохотом.

– Вот уж не думал, что в брачную ночь буду разговаривать со своей женой о лыжах! – отсмеявшись, проговорил он. – Это же просто две деревянные доски с загнутыми носами, подбитые снизу шкурой, которые крепятся на ногах и помогают ходить по снегу, не проваливаясь в него. А если снять шкуру и смазать их снизу жиром, то можно довольно быстро скользить и даже догнать бегущего зверя…

Мелья слушала, положив голову ему на плечо. Удивительные картины рождались в ее воображении: небо, сияющее зеленым и синим… холмы и равнины, покрытые белой замерзшей водой… и люди с деревянными досками на ногах, преследующие огромных и страшных барсов…

– Тебе понравится на Севере. – Рагнар притянул ее к себе и поцеловал. – Там у нас будет большой и уютный дом, – его ладонь снова легла на грудь девушки, – где каждую ночь я буду брать тебя не на скрипучей кровати, а на мягких, пушистых шкурах, которые дарят тепло даже в самые лютые холода.

– Да… – Герика выгнулась, ее дыхание стало учащаться, а внутренности вновь свело сладкой судорогой. – Послушай, Рагнар… сколько еще будет действовать этот напиток?

– Не знаю, – отозвался он, переворачивая ее на живот и приподнимая. – Но до рассвета, думаю, хватит.

«Никогда прежде боги так не спешили помочь мне», – подумал Искандер, когда рано утром ему доложили о прибытии в Баас государя Синтара и его свиты. Выслав отряд фалангеров навстречу Эолаю и распорядившись, чтобы для гостей приготовили лучшие комнаты, танарийский царь переоделся в парадную белую тунику, надел золотой венец и накинул на плечи синий льняной плащ, скрепив его на груди бронзовой фибулой. После чего отправился в зал для торжественных приемов, где пол был украшен цветной мозаикой, а в сводчатой нише стоял высокий отполированный трон прежнего баасийского правителя. Искандер никогда не сидел на нем, но уже знал, что пустовать трону осталось совсем недолго.

– Хвала богам, сегодня ты больше похож на царя, чем на воина, – заметил Калигар, который тоже сменил обычную солдатскую тунику на праздничную. – Решил произвести приятное впечатление на невесту и ее семью? Это правильно. Теперь главное, чтобы северяне, пока синтарийцы гостят здесь, сидели у себя в казармах и не высовывались. Я уже предупредил командующих.

– А Кромхарта? – спросил Искандер.

– Полагаю, ему сейчас не до этого, – отмахнулся наместник. – У него еще не закончилась брачная ночь.

Танарийский царь усмехнулся. Зал постепенно наполнялся людьми, и среди них он заметил Сефиру: атемис стояла в стороне, бледная, с отрешенным взглядом человека, который, перебрав накануне вина, страдает головной болью. Или у которого крупные неприятности. А возможно, и то и другое сразу.

В любом случае, Искандеру было не до нее. Он умело скрывал волнение, но когда командир фалангерии доложил, что государь Эолай сейчас будет здесь, царь невольно напрягся.

– Принести тебе кресло? – предложил Калигар.

– Еще мой дед говорил: друга, врага и смерть надо встречать стоя, – как-то не очень весело пошутил царь.

Наконец в зале появились синтарийцы, и Искандер шагнул им навстречу. Государь Эолай – высокий, темноволосый, еще далеко не старый мужчина, судя по всему, был в прекрасном настроении, поэтому без лишних церемоний крепко обнял будущего супруга своей дочери. Искандер взглянул на стоящих поодаль женщин в дорогих покрывалах и попытался рассмотреть их лица. Интересно, которая из них царевна?

– Приветствую тебя, государь, на хранимой богами баасийской земле, – проговорил он. – Надеюсь, что путь твой сюда был легким.

– Хвала богам, да, но не таким быстрым, как мне бы хотелось. – Эолай оглянулся на спутниц, а потом обвел взглядом со вкусом украшенный зал. – А вы, я вижу, уже подготовились к празднику? По дороге сюда я встретил жриц храма Тривии, и они сказали мне, что приглашены сегодня на свадебный пир.

Пока Искандер раздумывал, как лучше ответить, одна из синтариек подошла ближе. Ее утонченный облик смутно кого-то напомнил царю: черные косы, едва тронутые сединой, нежная, белая кожа, светло-серые глаза с густыми ресницами. Золотой венец в волосах женщины подсказал ему, что перед ним царица Синтара, и Искандер вежливо поклонился ей.

– Моя возлюбленная супруга Тамирис, носящая титул мельи, – представил спутницу Эолай. – Все эти дни она места себе не находила, переживая за судьбу дочери. Признаюсь, я тоже начал беспокоиться, когда получил вести из храма в Междуречье… но письма, пришедшие следом, успокоили меня и дали понять, что твои намерения серьезны и наш уговор остается в силе. Хотя слухи о заключенном тобой союзе с варварами Севера беспокоили меня гораздо больше, чем то, что ты самовольно увез царевну: я не хотел верить, что ты настолько отчаялся или разучился выбирать союзников. – Царь заметил растерянность на лице танарийца, покачал головой, а потом неожиданно улыбнулся: – Что ж, ладно, оставим серьезные мужские разговоры на потом. Не будем омрачать свадебное торжество.

– Государь Эолай, – решил уточнить Калигар, – дело в том, что свадьба уже состоялась вчера… возможно, жених и невеста слишком торопили события, но, вы же знаете, влюбленных трудно заставить ждать…

Он умолк на середине фразы, увидев, как изменилось лицо Эолая. Царь перестал улыбаться, слегка сдвинул брови и многозначительно кашлянул. Его жена с плохо скрываемой тревогой смотрела то на мужа, то на Искандера.

– Я, конечно, многое могу понять, – государь Синтара изо всех сил старался говорить сдержанно, – и мне радостно слышать о том, что жениха и невесту уже связывают глубокие чувства, но устраивать церемонию без присутствия и благословения родителей…