Дверь распахнулась снова, и в комнату вошел запыхавшийся слуга. Низко поклонившись наместнику и царю, он подошел к Искандеру и что-то быстро сказал ему на ухо.

– Демоны Бездны! – прошептал тот, поднимаясь с места. – В Баас прибыла атемис Сефира из храма Тривии в Междуречье!

Увидев знакомую фигуру, слишком уж торопливо поднимающуюся по ступеням дворцовой лестницы, Искандер ощутил острое желание вернуться в свои покои и запереться там до тех пор, пока Сефира не уедет. Но подобного малодушия ему не простил бы ни один бог, поэтому царь остался стоять на месте, стараясь выглядеть приветливым и спокойным.

– Да пребудет с вами благословение Тривии, атемис, – вежливо поздоровался он, когда Верховная жрица приблизилась к нему, но, взглянув на ее лицо, замолчал. Сефира была в ярости – пожалуй, если бы не хорошее воспитание и стоявшие неподалеку воины царя, она бы набросилась на Искандера и надавала ему пощечин.

– С вами я вообще не хочу разговаривать! – прошипела она, сверкая глазами. – Вы недостойны расположения Великой Богини и Ее священных даров!

– Вы проделали столь долгий путь, чтобы сообщить мне об этом? – мрачно поинтересовался царь.

Верховная жрица остановилась и смерила его ледяным взглядом.

– Нет. Я приехала, чтобы поговорить с мельей Герикой, и желаю сделать это немедленно.

«Интересно, как она узнала, что девушка находится здесь? – подумал Искандер. – Зелия успела сообщить?»

Он оглядел сопровождавших Сефиру воительниц, но не увидел среди них темнокожей.

– Атемис, быть может, сперва вы воспользуетесь нашим гостеприимством? – примирительно предложил находившийся здесь же Калигар. – Вам и вашим спутницам приготовят покои для отдыха и воду для омовения…

– Благодарю, – сдержанно отозвалась жрица, – но я уже все сказала. Полагаю, вы понимаете, что означает «немедленно»?

– Хорошо. – Искандер повернулся к скромно стоящей неподалеку Ларе: – Проводи нашу гостью на женскую половину и покажи ей, где комната мельи.

Лара, как обычно, бросилась выполнять распоряжение государя чуть ли не бегом. Но Верховная жрица, несмотря на усталость с дороги, двигалась так стремительно, что ни на шаг не отставала от нее. В одном из коридоров, где никого не было, атемис схватила женщину за руку и развернула к себе:

– Ты жена наместника Калигара? – сухо спросила она. – Это ты отправляла письмо?

– Да, госпожа, – тихо ответила Лара.

– Значит, ты знаешь… И что ты думаешь обо всем этом? Неужели тоже не понимаешь, какое это безумие?!

– На первый взгляд, многие вещи кажутся безумием, – женщина пожала плечами, – но после приносят благо.

– Благо! – горько рассмеялась Сефира, отпустила ее и больше по пути не произнесла ни слова.

В покоях Герики никого не было. Услышав доносившиеся с террасы голоса, Лара повела Верховную жрицу туда и не ошиблась: мелья и царевна вышли им навстречу.

– Атемис! – В голосе Герики послышалось явное облегчение и при этом какой-то трепет. Она приветливо улыбнулась и поклонилась, но наставница, прикрывавшая глаза от яркого полуденного солнца, смотрела не на нее.

– Солан?! – удивленно воскликнула Сефира, когда поняла, что не ошиблась. – Почему ты не в Кадокии, дитя?

– Долго рассказывать, госпожа, – вздохнула Солан, подставляя лоб для благословляющего поцелуя. – Да устелет Богиня ваш путь лепестками цветов, атемис, но я тоже не понимаю, что привело вас в Баас. – Она покосилась на подругу и увидела, что та виновато опустила глаза. – Герика?

– Я получила письмо, – коротко ответила Сефира, перевела взгляд на свою подопечную и некоторое время пристально разглядывала ее. – Мы еще успеем поделиться новостями, дитя, а сейчас мне очень нужно поговорить с мельей наедине. – Сказано это было таким тоном, что Герика побледнела. – Проводите меня в свою комнату, мелья, и попросите служанок, чтобы принесли мне прохладной воды. Думаю, наш разговор будет долгим.

Солан было не по себе. И она не понимала, почему.

Они с Ларой посидели немного на террасе, а когда жара усилилась, перешли в маленький зал. Им принесли фрукты и сладости, но ни той, ни другой есть не хотелось. Попытки завязать непринужденную беседу не увенчались успехом, а напряженное молчание выводило из себя. Казалось бы, что такого: в день свадьбы Герики внезапно приехала атемис Сефира, которая всегда благоволила ей, и, если она получила письмо, значит, мелья сама позвала ее. Возможно, это связано с окончанием испытаний, предшествующих Посвящению в атикайи. Герика успешно выдержала их… но тогда почему она так волновалась перед разговором? Солан задумалась. Ей отчего-то казалось, что сейчас в комнате мельи происходит что-то невероятно важное… но что?

– Как вы думаете, госпожа Лара, зачем она приехала? – негромко спросила царевна.

Женщина как-то неопределенно пожала плечами.

– Я помню, Герика писала письмо в ночь перед моим отъездом. Наверное, сообщила Верховной, что послушание заканчивается, и попросила ее совершить обряд Посвящения. Но сегодня утром она неожиданно объявила, что выходит замуж… и, судя по всему, на это требуется согласие Сефиры. – Солан потерла лоб. – Что если Герике нельзя вступать в брак до получения титула атикайи? Что если атемис заставит ее все отменить?

– Но вождь северян уже известил всех о том, что свадьба состоится сегодня, и прикатил в казармы целую бочку вина, – возразила Лара. – Как только жара спадет, северяне разожгут там костер, заколют пару баранов и…

– Слишком уж долго они говорят, – перебила ее царевна и принялась развязывать ремешки на сандалиях. – Пойду посмотрю.

На цыпочках, босиком, Солан подкралась к запертой двери и прислушалась. Слов было не разобрать – говорили полушепотом, и ей показалось, что из комнаты доносятся сдавленные рыдания. Тогда она осторожно потянула дверь на себя и заглянула внутрь через тоненькую щель.

Когда через некоторое время царевна вернулась за своими сандалиями, вид у нее был еще более задумчивый.

– Я ничего не смогла расслышать, – рассказала она умирающей от любопытства Ларе. – Но увидела, что атемис сидит в кресле, уронив голову на руки, а мелья стоит перед ней на коленях… словно совершила что-то ужасное и теперь умоляет Сефиру ее пощадить.

Впрочем, когда атемис и мелья наконец вышли из комнаты, все изменилось. Теперь Верховная жрица выглядела так, словно нарушила все существующие законы и ждала, что ее вот-вот настигнет возмездие. У Герики на глазах еще не высохли слезы, но она улыбалась. И эта улыбка была счастливой.

– Атемис, я навсегда в долгу перед вами, – тихо проговорила девушка, благодарно целуя руку наставницы. Та лишь покачала головой и тяжело вздохнула:

– Надеюсь, я об этом не пожалею.

Мелья позвала девушек-служанок и попросила их сопроводить Верховную жрицу в купальню, чтобы освежиться с дороги. Когда Сефира удалилась, Герика подошла к сидящим в нетерпеливом ожидании Солан и Ларе и совершенно без сил опустилась в кресло.