После чего вытащил из кармана сложенный листок бумаги, протянул в мою сторону, но отдал не сразу.

– Скажите супруге, что пальчики побывали в ИНП. Новейшая техника, лучшее, что только есть в ФБР. Расшифровывается как что-то там нового поколения. Точность девяносто девять и девяносто девять сотых процента. У них в базе данные и на преступников, и на обычных людей, больше ста миллионов человек. Вы были правы – там были отпечатки, которые идентифицировать не удалось. Зато другие удалось.

И он протянул мне бумагу.

– Спасибо вам, Бен, я чрезвычайно вам благодарен, – сказал я, забирая у него листок.

– Без проблем. Супруге привет.

Стараясь не выдать нетерпения, я жизнерадостно ему улыбнулся и пошел дальше. Но оказавшись на парковке, тут же развернул бумагу.

Потом посмотрел по сторонам, будто кто-то еще, кроме меня, мог знать, насколько важно то, что я держал в руке. Но улица в этот предобеденный час была пустынна. Единственным зрителем можно было считать одинокую чайку.

Бумагу сложили пополам. Я кивнул своим мыслям, развернул ее и сразу опустил глаза вниз страницы – на имя.

И сразу же мир вокруг меня закружился в бешеном вихре. Я даже прислонился к одной из стоявших на парковке машин, чтобы не упасть.

Нас уже так замучили историями о человеческом коварстве, что мы едва ли ни ждем ему подтверждения. Добрейшая вдова отправляет на тот свет троих своих мужей. Сосед, в котором все души не чают, на поверку оказывается педофилом. А пастор Джим проматывает пожертвования прихожан.

Мы привыкли удивляться таким историям, но все-таки допускаем, что они случаются – потому что они не о тех, кто составляет круг самых близких нам людей. Мы наблюдаем их вблизи не один десяток лет; они неоднократно подтверждали свою добродетельность хорошими поступками; мотивы их поступков не подлежали сомнению, потому что на каком-то клеточном уровне всегда были нам понятны.

А потом нам попадает в руки это. Свидетельство вероломства, настолько меня ошеломившее, что я какое-то время не мог оторваться от «Субару», с помощью которого удерживал вертикальное положение.

Это был человек, который первым взял Сэма и Эмму на руки, когда они появились на свет, который ни разу не пропустил их дня рождения, которого в завещании мы назначили опекуном близнецов на случай нашей с Элисон преждевременной смерти.

Я еще раз прочел написанное на листке бумаги, все еще не осмеливаясь поверить своим глазам.

Внизу аккуратными печатными буквами стояло имя: Карен Лоу.

Я кое-как дотащился до машины и тяжело опустился на водительское сиденье.

Карен. Сестра Элисон. Моя свояченица и тетя моих детей.

Что это, недоразумение или…

Или Карен действительно подняла руку на нашу семью?

Вполне возможно, отпечатки ее пальцев на ключах объяснялись совершенно безобидными причинами. Может, она недавно брала «Хонду», но я об этом ничего не знал. Может, ездила куда-нибудь с Элисон и случайно взяла связку в руки. Или ей зачем-то понадобилось воспользоваться именно этой машиной.

Небезобидные причины даже не пришлось изобретать. Карен знала, что ключи от «Хонды» всегда висят на крючке справа от входной двери в коттедж. Скорее всего, знала и то, что он никогда не закрывается. В среду после обеда взять машину втихую не составляло никакого труда: мы с Элисон были на работе, а Джастина на занятиях. Поэтому она вполне могла ее позаимствовать, не поставив нас в известность.

Я мысленно вернулся к записи со школьной камеры видеонаблюдения. На ней была стройная белокурая женщина с торчащим из бейсболки «хвостом». Когда я увидел запись впервые, я был уверен, что ее можно принять за Элисон.

Но точно так же ею могла быть и Карен. У них одинаковые пропорции тела, одинаковый цвет волос и кожи. В подростковом возрасте их порой принимали за близнецов. И даже сейчас отличить одну от другой можно было, только посмотрев им в лицо. Сзади или сбоку – с такого ракурса ее видели мисс Пэм и дети, когда выбежали из двери школы, спутать их не составляло никакого труда.

А в машине дети и вовсе уставились в экран с мультиками. Могли они что-нибудь заметить? Скорее всего, нет, по крайней мере Сэм не заметил.

Оставался, конечно, вопрос «зачем?». Что могло заставить Карен похитить племянника и племянницу? Какую пользу она могла из этого извлечь?

Или все-таки есть какое-нибудь невинное объяснение?

Я терялся в догадках. Может, Элисон что-то знает? Я немедленно позвонил ей.

– Эмма с тобой? – спросила Элисон.

– Нет. Пока нет. Извини. У нас сейчас перерыв на обед.

– Ох… – упавшим голосом произнесла она. – Как идет заседание?

– Все хорошо. Послушай, мне нужно задать тебе один очень важный вопрос. Могло случиться так, что за несколько дней до похищения детей Карен ездила на нашей «Хонде»?

– Карен? С чего бы ей ездить на «Хонде»?

– Просто ответь на мой вопрос. Она брала машину? Может, сама куда-то на ней ездила, может, вместе с тобой?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что сегодня мне сообщили результаты проверки отпечатков. Они принадлежат ей.

Элисон сделала такой резкий вдох, что раздался свист. И тут же выдохнула:

– О боже. О боже. Нет. Нет, нет и нет. Этого не может быть.

Мне тут же стало больно за мою чудесную жену. У нее похитили дочь, она боролась с раком, а теперь на ее несчастную голову свалились еще и подозрения в том, что родная сестра совершила такой ужасный поступок. Она задышала так часто, что я испугался, как бы она не задохнулась.

– Но Карен… она не могла… – продолжала Элисон. – просто не могла, и все. Зачем ей это? Этого просто не… Это ведь наша Карен. Карен! Видел бы ты ее лицо, когда я рассказала ей об опухоли. Ее тут же охватила жажда деятельности. Мой рак для нее стал чем-то вроде работы по совместительству. Ты уверен? Ошибки быть не может? Я понимаю, наши отпечатки попали в базу стараниями отца, но…

– Мне очень жаль, – сказал я.

– Но, может, все же…

– Да, есть какой-то ничтожный шанс, что совпадение не подтвердится. Но это означает, что на девяносто девять и девяносто девять сотых процента это правда. Отпечатки сверяли в ФБР, с помощью новейшего оборудования.

– О боже, – вновь простонала она.

– Послушай, Элисон… давай немного порассуждаем. Есть какое-нибудь простое объяснение тому, как она могла оставить свои отпечатки на той связке?

Но жена уже начала связывать концы с концами.

– Значит, это она была на той записи с камеры видеонаблюдения, да? – спросила Элисон. – Ее затылок?

– Вполне возможно.