– Две машины, – сказал он, стиснувзубы. – Две! Мне «Мерседес», а даме… – Он мстительно прищурился, окинулвзглядом парк и пренебрежительно кивнул на голубую «Ауди», изряднопоцарапанную, местами побитую и давно потерявшую вид: – Вот эту.

Мохаммед фыркнул, но тут же прикрыл рот рукой.Этот беловолосый человек начал ему нравиться. Все-таки он обращается со своейженщиной именно так, как должен обращаться настоящий мужчина. Терпеть капризыможно лишь до поры до времени, а потом надо показать, кто в доме хозяин!

Дама смотрела на своего господина и повелителяс таким негодованием, что Мохаммед мысленно принялся подсчитывать, на скольконочей тот будет отлучен от супружеского ложа. Но было такое впечатление, что клиентаэто волновало не слишком. Он расплатился наличными за суточный прокат двухмашин, заполнил необходимые документы, взял ключи и двинулся к своему«Мерседесу», даже не оглянувшись на свою строптивую спутницу. Сел, кивнулМохаммеду, завел мотор и с места врубил скорость. Дама что-то выкрикнула емувслед, потом подобрала с земли горсть мелких камушков и швырнула в облако пыли,взвихрившееся позади стремительно умчавшегося «Мерседеса». Пыль постепенноулеглась. Отчего-то Мохаммеду показалось, что гнев красивой дамы тоже скороуляжется, потому что на лице ее появилось озадаченное выражение. Она задумчивосела в автомобиль, неуверенно включила зажигание и выехала со двора, не оченьловко управляясь с рулевым колесом.

Мохаммед посмотрел бланки, которые заполнилэтот русский за себя и за женщину. Их звали Родион За-слав-ский и НадеждаГуляева. Наказал же Аллах людей такими неудобоваримыми именами!

Он проводил взглядом медленно удаляющуюся«Ауди» и покачал головой, бормоча:

У мечети, Хафизом воспетой,

Песнопеньем себя осеня,

Я хотел бы быть башнею этой

Среди роз твоего бытия!

Красивые стихи, красивая женщина… Мелькнула вжизни Мохаммеда этакая пери – и исчезла. Полетела вслед за своим, судьбой ейназначенным мужчиной. Ссоры любящих недолги, словно летние дожди, это всемизвестно! У Мохаммеда не было сомнений, что голубая «Ауди» поедет из Марракешане по западной дороге на Эссаквиру, а помчится на юго-восток, к Уорзазату. Поего подсчетам, парочка должна была встретиться на Ребре Шайтана, если, конечно,дама не врежется на бедной «Ауди» в какой-нибудь придорожный столб. Развалюха,конечно, а все-таки жалко… Впрочем, чего жалеть потрепанную железку, ведь всеимущество Мохаммеда хорошо застраховано, в случае аварии какой-нибудь машины онполучит от пятисот до пяти тысяч долларов.

…«Я так и знал!» – воскликнет он в полиции –потом, через двое суток, когда ему сообщат о катастрофе.

Повидаться с директором клуба «Гей, славяне!»Надежда наметила на одиннадцать вечера. Она категорически отказалась от всякихреверансов на вокзале, от помощи при устройстве в гостиницу. Большое дело –взяла такси, сразу поехала в «Октябрьскую» и без проблем поселилась вполулюксе. Без проблем было бы и в самом люксе устроиться, но уж больнонеприкаянной казалась в нем обстановка! Вроде бы все пышно и даже помпезно, асразу видно: гостиница, бывшая гостиница для высших партийных боссов. И налетэтой «коммунистической морали» по-прежнему лежал на всех деталях обстановки,никакой евроремонт его не смог истребить. Хотя главным достоинством этойгостиницы было то, что она стояла на высоком волжском берегу, откуда открывалсявеликолепный вид, и большинство приезжих заискивали с администраторами, чтобыполучить номерочек, выходящий на Волгу. Надежда нарочно попросила номер,смотревший на площадь Нестерова.

Во-первых, сама по себе площадь былаочаровательная, совершенно европейского вида, изысканная, можно сказать,особенно изломанные силуэты этих черных раскидистых лип, ну а главное, она снекоторых пор видеть не могла реки. Большие, маленькие – все едино. В этомсмысле Северо-Луцк стоял совершенно идеально – вдали от всяких там водныхмагистралей. Нет, ее не вдохновляли бескрайние волжские просторы, да и вообщесмотреть в неприветливый серый апрельский день на серую воду, видеть на другомберегу довольно-таки уродливые очертания города Бор с его знаменитымстеклозаводом, любоваться дымящимися фабричными трубами – ну очень большаярадость!

Она сделала несколько звонков в Северо-Луцк,еще раз уточнила время встречи с Ильей Камаевым – так звали директора клуба,снисходительно выслушала его придыхания по поводу нетерпеливо ожидаемой встречии пошла погулять по городу. Нижний ей в принципе нравился. В нем, как и вбольшинстве провинциальных городов, в том же Северо-Луцке, Владимире, Казани итому подобных, была только одна улица, по которой не зазорно пройти приличномучеловеку, но зато эта улица, Большая Покровская, умудрилась обрасти огромнымколичеством весьма симпатичных магазинчиков, странствиям по которым Надежда ипосвятила свободное время. Еще она зашла в некую фирму под названием «Алтекс»,занимающуюся всякими срочными полиграфическими услугами, и сделала там одинзаказ. Она, впрочем, не была уверена, что воплотит свой план в жизнь, однакоеще было время решиться. Дважды поела в «Макдоналдсе»: Надежда обожалабиг-маки, гамбургеры, яблочные пирожки и прочие прелести американо-канадскойстоловки. В Северо-Луцке сеть «Макдоналдса» еще не начала разворачиваться, такчто Надежда всегда пользовалась случаем оторваться вовсю. Аппетит у нее былотменный, но за ужином пришлось поумерить свою страсть к пирожкам.

Последнее время она несколько раздалась, аплатье, купленное нынче нарочно ради посещения клуба, исключало выпирающийживотик. Вообще Надежда всегда путешествовала практически налегке, предпочитаяпокупать вещи там, куда приезжала. Да ну, еще надрываться с чемоданами! Но этозелененькое платьице ей понравилось, возможно, она даже возьмет его с собой впутешествие. Уж наверное, в этой Мавритании есть какие-нибудь приятныеместечки, куда можно выйти в обворожительном новеньком платьице! Надежда любилаярко-зеленый, насыщенный, малахитовый цвет, он бесподобно шел к ее глазам и кэтим бледным, платиновым волосам, которые она теперь носила. С моднойкоротенькой стрижкой она и впрямь напоминала змейку – ту самую, самодовольнодумала Надежда, в которую превращалась Хозяйка Медной горы. Вот именно –Хозяйка!

Она вызвала из номера такси и поехала в клуб.Чтобы не эпатировать болтливого, протяжно акающего нижегородца, сказала, что ейнадо в общежитие Строительной академии на Тимирязева. Однако водила оказалсятертый калач:

– В «Гей, славяне!» едете? Говорят, шикарноеместечко. Только, дама, как бы ваша поездка не обломилась. Туда, говорят,женщин не особо пускают, разве что своих в доску, понимаете, о чем речь?