Этих двоих Мохаммед запомнил надолго: не такмного европейцев брали автомобили в его маленьком, можно сказать, захудаломсалоне. Обычно его услугами пользовались местные жители, чьи машины на времявыходили из строя и нуждались в ремонте. Туристы с деньгами обращались вроскошные салоны, расположенные в центре нового города, вокруг дорогих«Хилтонов» и «Шератонов». Ну а эти двое, очевидно, не имели больших денег. Иэто были не англичане, не французы, не немцы – это были русские. Мохаммед сразупонял, что они русские. По женщине определил. Ведь известно: самые элегантныеженщины во Франции, самые неуклюжие – в Германии, а самые красивые – в России.К Мохаммеду эти двое обращались на плохом английском, а между собой говорили накаком угодно языке, только не на французском или немецком. К тому же дама былапросто восхитительна, такой место в гареме султана! Короче, настоящая русскаякрасавица.

Среди красавиц Уорзазата

Лишь ты, о пери,

Мне отрада! —

промурлыкал Мохаммед, может быть, и нескольконе к месту, зато искренне.

И еще вот это:

Не надо лишних слов, не надо,

Пока еще горит свеча…

Я за красавиц Уорзазата

Соперников рубил сплеча!

Красавица сверкнула на него своими глазищами.Ох, какая она была сердитая, просто искры от нее сыпались! Дама была страшнонедовольна своим спутником. Приглядевшись к нему, Мохаммед понял причинунедовольства дамы. Ее спутник был высок ростом, худощав, белокож (ну разве чтосамую малость покрыт блеклым загаром), голубоглаз, но глаза не такие яркие,какие встречаются иногда у эфиопов, а просто блеклые, на взгляд Мохаммеда.Холодные глаза холодного человека! Неудивительно, что дама злилась. Разве такоймужчина нужен такой женщине? Ее мужчина должен быть красив, как барс, неутомим,как дромадер, силен, как слон, и быстр, как трехлетний жеребец. Он долженлосниться темной кожей, сверкать черными глазами, громко хохотать чувственнымалым ртом, тяжело и страстно дышать, когда глядит на свою женщину… А этот!..

Мохаммед подавил завистливый стон и сделалпочтительное лицо:

– Что угодно, мадам, мсье?

Мадам и мсье перевели на него взгляды, исоздалось впечатление, что они с трудом вспомнили, где находятся. В этихсеро-зеленых, словно редкостные халцедоны, и светло-голубых, словноразбавленная водичка из бассейна, глазах сверкали одинаковый гнев и ненависть.Хвала Аллаху, эти чувства были направлены друг на друга, а не на Мохаммеда.

– Есть у вас «Мерседес»? – угрюмо спросилмужчина.

– Конечно, – кивнул Мохаммед, –может быть, не самая последняя модель, однако машина в отличном состоянии.

– Мы хотим поехать на ней сегодня же вечером вУорзазат, заночевать там и вернуться обратно завтра. Ваш «Мерседес» выдержиттакой путь?

– Разумеется, – ответил с достоинствомМохаммед, про себя помирая со смеху, как своевременно вспомнил он про «красавицУорзазата». – Вы получите большое удовольствие и от машины, и отпутешествия. По пути у вас будет знаменитая Касба, там снимали этотвеликолепный фильм, он получил несколько «Оскаров», знаете, «Гладиатор»…

– Туда я непременно загляну, – кивнулгосподин. – И еще мне хочется побывать на съемочных площадках Голливуда всамом Уорзазате.

– Прекрасно! – одобрил Мохаммед. –Имейте в виду, что там гораздо жарче, чем в Марракеше, ведь Уорзазат называютворотами Сахары. Советую запастись водой.

– Разве мотор может перегреться? –нахмурился мужчина. – О каком же отличном состоянии автомобиля вы говоритев таком случае?

– Что вы, мсье, я забочусь только овас! – замахал руками Мохаммед, страшно перепугавшись, что потеряетклиента из-за своей чрезмерной заботливости. – Я хотел сказать, что жаркобудет вам, мсье, и мадам, а мотор, о, мотор выдержит любую нагрузку.

– А почему нам должно быть жарко? – ещебольше нахмурился клиент. – Разве в вашем «Мерседесе» нет кондиционера?

Мохаммед вспотел так, словно занималсяджоггингом у самых ворот Сахары.

– Все отлично с моим автомобилем, мсье, уверяювас, надеюсь, вы и мадам останетесь довольны!

В это мгновение мадам разразилась длиннющейтирадой на непонятном языке, впрочем, не надо быть полиглотом, чтобы понять:она страшно недовольна. Несколько раз до слуха Мохаммеда долетели слова«Марракеш», «Уорзазат», а потом еще «Эссаквира». Это последнее названиепрозвучало несколько раз с нарастающей интонацией, и в конце концов Мохаммедаосенило, из-за чего ссорятся его клиенты: дама не желала ехать в Уорзазат исмотреть на знаменитую Касбу, где снимался еще более знаменитый «Гладиатор».Она желала оказаться в Эссаквире, знаменитой своими апельсиновыми рощами изарослями арганы. Она желала увидеть коз, которые, чтобы наесться высоковисящих ягод арганы, порою готовы взобраться на их искривленные, нависшие надземлей стволы. Дама желала покататься на осликах, которых обожают всеприезжающие в Эссаквиру туристы.

Эссаквира – великолепное место, кто спорит! НоКасба, сказочная Касба, построенная в двенадцатом веке из глины и тростника ипростоявшая все эти века неколебимо в окружении роскошных гор, овеваемаяпоющими ветрами! А горы Большого Атласа, а дороги древних римлян на их вершинах(римляне всегда шли по вершинам, они отлично знали, что надо делать, чтобывладеть окружающим пространством)! А возможность постоять на знаменитом РебреШайтана и вдохнуть этот неповторимый воздух вершин, которые почти касаютсянеба! Какой же там чистый воздух, о великий Аллах! Кажется, соседние горы вкаких-то ста метрах от тебя, настолько хорошо различимы складки на их склонах,а на самом деле расстояние между ними от пятидесяти до ста километров. Но глазпроницает это расстояние с невероятной, фантастической четкостью. Такововолшебное свойство здешней атмосферы. И горы там не серые, не коричневые, неуныло одноцветные, а самых разных оттенков – по цвету всех тех драгоценныхкамней, которые здесь добываются: зеленые, как нефрит, розовые, как сердолик,красно-коричневые, как яшма, черные, как агат, белые, как горный хрусталь.Волшебная красота! Волшебная, невероятная и сказочная.

Поэтому, хотя сердце Мохаммеда тянулось кпрекрасной русской даме, он не мог не признать, что в данном случае прав еенеинтересный, унылый спутник. Он только хотел деликатно и галантно намекнуть,что дама очень много потеряет, если не поедет в Уорзазат, как вдруг мужчина иженщина принялись громко кричать друг на друга. Потом в прекрасных халцедоновыхглазах дамы появились слезы, мужчина мученически воздел свои блеклые очи к небуи махнул рукой так обреченно, как, наверное, махал когда-то рукой еще Адам,уставший от причуд своей подруги.