“Будто в Союзе все святые”, — мысленно скривилась Свитари, вспоминая Эдем. Вслух же она произнесла иное:

— Но среди вас теперь тоже много доминионцев, — напомнила Свитари, нащупав благодатную почву. — Консорциум совсем недавно был частью Доминиона Земли.

— Вот обязательно аппетит портить? — даже глухое забрало не могло скрыть отвращение дорасйца. — Консорциум теперь — часть Союза. А Китеж в Союз не входит. Так что не среди нас доминионцы — пусть и бывшие, — а среди наших… союзников.

В такие моменты Свитари отчаянно завидовала сестре. Вот где эмпатия пригодилась бы куда больше, чем феромоны. Но даже без чтения эмоций собеседника она достаточно знала людскую натуру, чтобы знать, каких демонов подкармливать.

Ненависть.

Ненависть объединяет куда больше людей, чем любовь, что бы там ни говорили идиллийцы.

— Не очень-то они стремятся стать союзниками, как я заметила, — передёрнула плечами Ри. — Каждый раз, когда к ним приезжаю, называют “тупой мутанткой”. И нас, и других натурализованных. Постоянно слышу, что мы должны прислуживать “настоящим людям” и они теперь командуют Союзом.

— Командовалка не отросла, — зло отрубил капрал. — И кто из нас мутант — это ещё разобраться надо. Не обращайте внимания на их тявканье: шавка лает — ветер уносит. А они шавки и есть. Этих “чистокровных” даже в Консорциуме за людей не держат — так, дрянь для мелких расходов, пушечное мясо, — вот они и самоутверждаются. А как до дела доходит — только пятки сверкают. Потому что драпают так, что подошвы к чёрту отрываются, а носков надолго не хватает.

Ри звонко рассмеялась и игриво склонила голову набок.

— Я помню как доставляла обед на один пост и мимо проехал комендант города. Я сперва подумала, что кого-то убивать собираются, такой ужас исходил от корпоратов. А оказалось, просто “мутант” едет с проверкой. Он такой страшный, ваш комендант?

— Смотря для кого, — капрал открыл забрало, давая возможность рассмотреть лицо юнца лет девятнадцати. — Для труполюбов Консорциума — да, он та самая кошка, страшней которой зверя нет. А к людям он относится по-человечески. Хотя сама должна была уже это понять — вроде девочка взрослая, без папы на мотоцикле ездишь.

Свитари, с присущей местным откровенностью, разглядывала дорсайца.

— У тебя красивые глаза, — мурлыкнула она, улыбаясь. — И с тобой интересно. Если хочешь — я возьму отгул и никуда больше сегодня не поеду.

— Ну, если так интересно — может, тогда дождёшься моей смены? — вернул улыбку дорсаец. — Интерес — интересом, но служба — службой.

— Может и дождусь, — хмыкнула Свитари, доставая комм. — Маякни, когда освободишься…

Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура

Несмотря на бессонную ночь, Костас чувствовал себя на удивление бодрым и отдохнувшим. Рассвет он встречал с чашкой прекрасного идиллийского кофе и великолепной сигарой. И мерзким ожиданием объяснения с Зарой.

Чтобы как-то отвлечься, полковник погрузился в рутину, которой обычно занимались его дочь и контрразведчик. Графики, маршруты, согласование пропусков — занудство, рутина, но они всё же сделали своё дело, уведя мысли Костаса от предстоящего разговора.

Когда Арора появилась на пороге, как всегда улыбаясь и сияя, Костас едва слышно вздохнул, не очень представляя, что нужно сказать. Но Зара, как ни в чём не бывало, прошлась по кабинету и распахнула двери на балкон, изгоняя из кабинета дым сигары.

— Как самочувствие? — ровно как и всегда спросила она у Костаса. — Секс с идиллийцами, как и общество Спутниц, в первое время выбивает инопланетников из колеи.

Рам молча встал. Разгладив складки на поясе, он произнёс деревянным тоном:

— Миссис Зара. Я приношу вам свои извинения за своё вчерашнее поведение. Позволил себе лишнее по отношению к вам. Простите.

Костас замолчал, сохраняя на лице каменную неподвижность. Сейчас он злился на себя за потерю самоконтроля. Нужно было сдержаться, не давать волю эмоциям — и всё было бы в норме.

Зара удивлённо вскинула брови:

— А что вчера было не так в вашем поведении?

— Всё, — Костас посмотрел ей в глаза. — Вы замужем.

Идиллийка заразительно рассмеялась, умилённо глядя на коменданта.

— Ваша жизнь так сложно устроена… Неужели для того, чтобы быть рядом с тем, кто вам нравится, обязательно требуются какие-то сложные ритуалы и условности?

— Да, — подтвердил Рам. — Не скажу, что прям сложные, но требуются.

Вид у Зары был такой, словно Костас на полном серьёзе пытался объяснить, почему нужно передвигаться исключительно со связанными ногами и вприпрыжку.

— Если для вас это так важно, мы можем зарегистрироваться как брачные партнёры на месяц-другой, — всё ещё улыбаясь предложила она. — Условности будут соблюдены?

Предложение на секунду выбило Рама из колеи. Особенно его поразила непринужденность, с которой идиллийка сделала предложение.

— Для меня это неприемлемо, — кое-как справившись с удивлением, отрубил полковник.

Взглянув на растерянную идиллийку, Костас понял, что без более подробных объяснений не обойтись.

— Я не потерплю рядом со своим, как вы выразились, “брачным партнёром” никого другого, кроме меня. То, что для вас — супруг в какой-то там степени, для меня — кандидат на отбивную. Можно смело сказать, что по идиллийским меркам я — жуткий жмот и эгоист.

Судя по лицу Зары, она ожидала некое продолжение шутки, после которого можно будет рассмеяться. Но продолжение не было и идиллийка окончательно уверилась, что Костас совершенно серьёзен.

— И для вас неприемлем даже поцелуй? — уточнила она, с удивлением и вниманием изучая лицо китежца.

— Для меня, — Рам выделил слово “меня”. — Да.

— Ваша жизнь так сложно устроена, — с сожалением повторила Зара и грустно улыбнулась. — Но вы хотя бы будете моим спутником на сегодняшнем празднике?

Рам хотел было ответить отказом, а потом подумал: какого чёрта? Что страшное случился, если он посетит вполне светское мероприятие? Ничего лишнего, просто чинно появиться, — как это обычно делают гражданские сановники, — соблюсти необходимые церемонии и… Да и всё. Максимально целомудренно и невинно. Да и чего уж греха таить — просто побыть с Зарой, раз уж представилась возможность.

— Почту за честь, — абсолютно искренне сказал Костас.

— Тогда, с вашего позволения, я приготовлю вам традиционный праздничный наряд, — предложила Зара с явной неохотой отходя от Рама.

— Я предпочитаю форму, — нахмурился Костас. — Но… если этого требует обычай… Можно, я сначала взгляну на этот костюм?

— Конечно, — склонила голову идиллийка. — Ничего непривычного, я покажу голограмму. Генерал Прокофьев, к слову, принял приглашение посетить праздник.