— Его тоже не было в толпе у дома Глайе. После обморока он на некоторое время остался в больнице. Только ты все видел и все понял, только у тебя была возможность незаметно подбросить записку в карман Данглара. Скорее всего, ты это сделал, когда он уже зашел в дом Глайе.

— А какое мне дело до того, что граф прижил на стороне двух чертовых ублюдков? Я же ему не сын. Хочешь взглянуть на мою спину? Найди хоть какую-то связь между мной и гибелью всех этих несчастных.

— Это совсем нетрудно, Эмери. Страх — вот что связывает тебя с ними. Страх и порожденная им потребность убивать. Тебя всегда угнетала и мучила мысль, что ты не унаследовал блестящие таланты твоего предка. Ведь тебя, как назло, назвали его именем.

— Страх? — произнес Эмери, недоуменно разводя руками. — Господи, да чего мне было бояться? Этого труса Мортамбо, который умер со спущенными штанами?

— Ты боялся Иппо Вандермота. Ты винишь его во всех твоих неудачах. И живешь с этой навязчивой идеей уже тридцать два года. Тебя пугает перспектива остаться калекой, как Режи, и, чтобы избежать этой участи, ты решил уничтожить Иппо, который проклял тебя в детстве. Ведь ты уверен, что тебя прокляли. Потому что вскоре после этого ты упал с велосипеда и чудом остался жив. Но ты мне об этом не рассказывал. Или я ошибаюсь?

— А с чего бы я стал рассказывать тебе о моем детстве? Все ребята падают с велика и разбивают себе нос. С тобой такого никогда не бывало?

— Бывало. Но перед этим меня не «проклинал» маленький выходец из преисподней. Перед этим не случалось несчастья с моим одноклассником. А потом дела у тебя пошли все хуже и хуже. Неуспехи в школе, неприятности по службе в Валансе и в Лионе, невозможность иметь детей, уход жены. Твоя робость, твое малодушие, внезапные приступы дурноты. Ты не стал маршалом, как мечтал твой отец, ты даже не смог стать солдатом. В общем, сплошное фиаско. И ты переживал это как трагедию, думал, что дальше все будет еще страшнее. Но тут, конечно, нет твоей вины, Эмери, виноват исключительно Иппо, который тебя «проклял». Это он сделал тебя бесплодным, это он не дал тебе стать счастливым или успешным, что для тебя одно и то же. Иппо — причина всех твоих бед, он — твоя напасть, и ты до сих пор его боишься.

— Да брось, Адамберг. Кто бы стал бояться дегенерата, который переворачивает слова задом наперед?

— По-твоему, надо быть дегенератом, чтобы произносить буквы слова в обратном порядке? Нет, ты прекрасно знаешь, что для этого надо обладать особым даром. Дьявольским. И еще ты знаешь, что для твоего спасения Иппо должен быть уничтожен. Тебе всего сорок два года, еще не поздно начать жизнь сначала. Три года назад от тебя ушла жена, три года назад покончил с собой Режи. За это время твой страх перед Иппо непомерно разросся и превратился в навязчивую идею. Тебе ведь свойственны навязчивые идеи. Одна из них нашла свое воплощение в пышном ампирном убранстве твоей столовой.

— Это просто дань уважения, тебе не понять.

— Нет, это проявление мании величия. Как и твой безупречно сидящий форменный китель, в карманы которого ты не хочешь класть сахар, чтобы они не оттопыривались. Как и твоя манера постоянно изображать из себя бравого солдата. Правда, с величием как-то не получается, и все, что с тобой происходит сейчас, кажется тебе несправедливым, унизительным и постыдным, а о будущем и думать противно. Выход один. Порча, которую навел на тебя Иппо, перестанет действовать только после его смерти. Так что, с точки зрения невротика, устранение Иппо — случай допустимой самообороны. Но четыре убийства, которые ты совершил, в эту схему не укладываются.

— Если так, — сказал Эмери, снова откидываясь на спинку стула, — то почему я не убил его сразу? Это было бы проще всего.

— О нет. Ты панически боишься, что в его убийстве заподозрят тебя. Это и понятно. Здесь каждый знает, что между вами было в детстве, как ты в десять лет упал с велосипеда после его проклятия и как ты потом возненавидел всю его семью. Поэтому ты должен обеспечить себе алиби и найти козла отпущения, на которого можно будет свалить вину. Надо разработать масштабный хитроумный план действий, как в битве при Эйлау. Император, этот непревзойденный стратег, знал, что для победы его армия должна быть вдвое сильнее армии противника. И победил. Конечно, Ипполит Вандермот сильнее тебя раз в десять. Но ведь ты же потомок маршала, черт побери, ты сможешь одержать над ним сокрушительную победу. «Ты ведь не дашь им нас сожрать?» — сказал бы император. И был бы прав. Но для успеха твоей стратегии необходимо еще подготовить почву. Тебе не обойтись без помощника, каким при Эйлау для твоего предка, атакованного с правого фланга, стал маршал Ней. Вот почему ты зашел повидать Дени.

— Неужели?

— Год назад ты ужинал у графа в компании влиятельных людей города, среди которых были доктор Мерлан, виконт Дени, оценщик аукционного зала в Эвре и еще другие. Во время ужина графу стало плохо, и вы с Мерланом помогли ему дойти до спальни. Мерлан рассказал мне об этом. Думаю, тем вечером ты и заглянул в завещание графа.

Эмери весело, искренне рассмеялся:

— Ты что, был при этом, Адамберг?

— Да, в некотором роде. Я говорил с графом. В тот вечер он подумал, что умирает, дал тебе ключ от сейфа и попросил срочно принести ему завещание. Хотел перед смертью позаботиться об Иппо и Лине. Он дрожащей рукой приписал к документу несколько строк и попросил тебя заверить их твоей подписью. Он думал, ты не станешь читать эти строки, ты же офицер, человек чести. Но ты их, разумеется, прочел. Для тебя не было сюрпризом, что граф породил двух таких демонов, как Иппо и Лина. Ведь ты видел пятно у него на спине, когда Мерлан прослушивал его легкие. И ты наверняка видел такое же у Лины, ее шаль то и дело соскальзывает с плеч. На твой взгляд, оно напоминает не мокрицу с усиками, а голову дьявола с рогами: еще одно доказательство, что эти два незаконных отродья, брат и сестра, служат темным силам. В тот вечер тебе наконец-то представилась возможность избавиться от них обоих (Лину ты тоже ненавидишь). Почти реальная возможность. Ты долго размышляешь, поскольку не отличаешься смелостью, прикидываешь все «за» и «против» и через некоторое время заводишь разговор на эту тему с Вальрэ-младшим.

— У меня никогда не было дружеских отношений с виконтом, это знают все.

— Но ты ведь можешь нанести ему визит, ты же начальник жандармерии. Ты рассказал Дени о том, что граф внес в свое завещание кое-какие изменения. Ты объяснил ему, какими ужасными последствиями это обернется для него. Виконт — слабый человек, тебе это известно. И при своем вялом характере он не может сразу принять решение. Ты дал ему время подумать, все взвесить. Потом встретился с ним еще раз, чтобы надавить на него, развеять последние сомнения и предложить сделку: ты избавишь его от претендентов на часть его наследства, а он предоставит тебе алиби. Дени растерялся, захотел подумать еще. Но в конце концов, как ты и рассчитывал, согласился. Да и почему не согласиться на такое выгодное предложение: убийства ты берешь на себя, а от него требуется всего-то подтвердить, что ты в это время был с ним. Итак, вы договорились. Теперь ты ждешь, когда подвернется удобный случай.