вернется, и ни ты, ни я не в силах это изменить. Ты проснешься и на мгновение забудешь, что он ушел, и как раз в тот момент, когда захочешь улыбнуться, это поразит тебя. Заиграет песня, или кто-то съест его любимое блюдо, выпьет его любимый бренди, отправится в его любимое место, и боль пронзит насквозь, но тебе придется с этим смириться. Мы должны; мы собираемся сплотить эту семью, потому что без нас все развалится. Все, ради чего он работал и отдал свою жизнь, потеряет смысл, и если это произойдет, то Седрик погиб ни за что. Эта пуля была его последним подарком нам, и мы, блядь, не имеем права тратить ее впустую. Мы сгибаемся, но не ломаемся, и когда мы огрызаемся в ответ, кто-то всегда страдает. Завтра мы позаботимся о том, чтобы послание было ясным: нас никогда не сломить.

Когда она закончила, я притянул ее к себе и позволил бутылке упасть и разбиться. Поцеловав ее, я поднял ее за бедра, намереваясь показать ей, как сильно я ее люблю. Я уже плакал в морге и проклинал все известные божества. Прямо сейчас я просто хотел заставить ее выкрикивать мое имя и раствориться в ней.

ПРОШЛОЕ

Я держал ее за руку, пытаясь затащить в свою комнату, пока она хихикала. Мы оба были немного навеселе, но кого это волновало? Кроме того, это была моя последняя настоящая ночь свободы. Как только мы добрались до моей комнаты, я увидел, как он сворачивает за угол в коридор. Он оторвал взгляд от книги в своей руке и посмотрел на нас обоих.

— Попался, — хихикнула Наташа.

— Заходи, — я подмигнул ей, и она улыбнулась, прежде чем сделать, как ей было сказано.

Повернувшись обратно к моему отцу, я наблюдал, как он продолжил свой путь, пока не остановился рядом со мной.

— Насколько она тебе небезразлична? — До меня донесся его монотонный голос, когда он листал свою книгу.

— Папа…

Он свирепо посмотрел, обрывая меня.

— Послушай, это моя последняя ночь перед встречей с Мелоди. Я бы хотел немного повеселиться, если ты не возражаешь. Это несерьезно. Клянусь, в тот момент, когда мы подпишем контракт, я буду предан ей и этой семье.

— Ты уже должен быть полностью предан этой семье, — возразил он.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Или, по крайней мере, я надеялся, что он знал. Я знал, что, вероятно, происходит в его голове.

— Ей лучше не забеременеть, или я убью ее сам. Я делаю это ради твоего будущего… Однажды ты поблагодаришь меня, сынок, — вот и все, что он сказал, прежде чем продолжить путь по коридору.

Поблагодарить его? Да, точно.

МЕЛОДИ

Застряв в его объятиях, я слушала его дыхание, пока он играл с моими волосами и гладил мою руку. Солнце медленно начинало заглядывать в нашу комнату, но мы лежали неподвижно, борясь с признаками нового дня. К сожалению, наш будильник было не остановить. Сделав глубокий вдох, он сел и провел руками по волосам, прежде чем потянуться. Затем он повернулся ко мне.

— Оливия? — спросил он.

— Мертва. Нил убил ее. Я позаботилась об остальном. Жаль, потому что я планировала похоронить ее заживо.

— Нет, — размышлял он. — хорошо, что Нил сам убил ее. Она не заслуживала больше нашего времени. Она была никем и умерла никем. Ее имя больше никогда не будет произнесено. А как же похороны моего отца?

— Они в 11, и будут проходить рядом с рекой Иллинойс, Ларю Пайн. Обо всем уже позаботились.

— Я хочу надеть…

— Федору?

Он странно смотрит на меня, но кивнул.

— Да.

Сев, я встала с кровати и подошла к его шкафу.

— Я попросила Феделя сходить и купить ее вместе с несколькими вариантами костюмов.

Я собрала для него пять разных образов, и ко всем подходит федора.

Я почувствовала, как он подошел ко мне сзади, обнял меня и притянул к своей груди.

— Выбери тот, что тебе нравится, я также заказала несколько для Нила и Деклана. У меня также есть платья для Эвелин. Завтрак в…

— Ты все это сделала? — прошептал он, целуя мое плечо.

Я улыбнулась, поворачиваясь к нему.

— Коралина помогла.

— Ты само совершенство. — Он попытался улыбнуться, но я поняла, как сильно мне не хватало видеть его счастливым.

— Пойду оденусь. — Я ухмыльнулась, но он держал меня за талию.

— Спасибо тебе, жена, — сказал он, целуя меня в лоб.

— Тебе не нужно меня благодарить. Это то, что делают семьи, верно?

Его усмешка превратилась в тихий смешок.

— Да, это то, что делают семьи.

ГЛАВА 28

«Жить в сердцах, которые мы оставляем позади, — это не значит умереть»

— Томас Кэмпбелл

МЕЛОДИ

Это было не обо мне и не об Орландо. Однако небольшая часть меня чувствовала вину за то, что я не сделала ничего подобного для него. Никогда я не видела столько ирландцев в одном месте, за пределами Ирландии. Даже несколько моих людей были здесь. Прошло всего два дня, но некоторые прилетели как раз вовремя, в то время как другие ехали часами, только чтобы добраться до Чикаго и посетить прощание с видом на реку. Здесь было красиво, вокруг нас не было ничего, кроме зелени, а внизу текла темно-синяя река.

Сидя за ближайшим к краю обрыва столом, я уставилась на большую фотографию Седрика, которая стояла рядом с трибуной. Был идеальный летний день. Солнце спряталось за облаками, но было все еще тепло, и даже ветер утих, как будто он тоже хотел быть почтительным.

— Седрик растил меня, и с тех пор, как он привел меня в свой дом, я воспринимал его не как своего дядю, а как своего отца, которого я любил…люблю всем сердцем. Ваше здоровье, — Деклан закончил речь, прежде чем вернуться к Коралине.

Она обняла и поцеловала его, прежде чем подняться. Это был первый раз, когда я