Вот, пожалуйста, только дала слабину — и уже оказалась на полпути к кабинету.

И что бы я сделала? Ворвалась внутрь, вцепилась этой несчастной в волосы и проорала: «Руки прочь от Витторна! Он мой!»?

Нет, так дело не пойдет. Девушка и так сильно пострадала от Агнелики. Кроме того, если быть до конца честной, у неё на фокра намного больше прав, чем у меня.

Пламя внутри постепенно сошло на нет, освобождая и очищая разум. А вот боль и непонятная обида никуда не делись.

Мысль о Витторне и Олейн не давала покоя.

Он же выбрал её четыре года назад. Её назвал невестой у всех на глазах. И вот они снова встретились. Интересно, зачем? Как она вообще узнала о том, что фокр здесь?

Я еще сильнее сжала перила и зажмурилась до звездочек перед глазами.

«Успокойся! Сейчас же! Да какая мне разница, что там дальше будет. Еще пара дней — и я окажусь дома!»

Оказывается, я не всё учла, когда решила помогать Витторну уничтожить наложенное на него проклятие. Нет, от этой идеи я не отказалась. Но мысль о том, что, став свободным, мужчина будет жить долго и счастливо с Олейн, настроение сильно испортила.

«Агния, не будь как собака на сене! Ты же решила вернуться домой!»

Аутотренинг не помогал, но от перил оторваться я смогла. И от лестницы отошла, хотя ноги буквально сами тянули меня вниз.

Глубоко вздохнув, я снова сообщила себе, что сильная и все могу, после чего развернулась и пошла прочь.

Никакого плана и конечного пункта у меня не было. Самое главное, я знала, куда мне идти точно нельзя — вниз, к зеленому кабинету, где Витторн мило беседовал с очаровательной Олейн, которая за эти четыре года наверняка стала еще очаровательнее!

«И чего она замуж не вышла?! — с раздражением думала я, решительно шагая вперед, в никуда. — Здесь, в княжестве, у женщины не особо большой выбор. Достигла определённого возраста — выходи замуж, радуй мужа, рожай детей. А эта… ждала! Пенелопа местного разлива!»

Огонь в крови не вспыхнул, но раздражение становилось все больше.

Пришлось вновь притормаживать и включать аутотренинг.

«Я облачко… белое пушистое облачко. Я несу всем добро и позитив… Кто вообще впустил её в замок?! На каком основании эта Олейн здесь находится?! Ой! Нет, так дело не пойдет!»

Застыв посреди коридора, я внезапно поняла, что нахожусь прямо у дверей, которые вели в покои княгини Аури, то есть мамы.

Я поймала себя на мысли, что всё время сбиваюсь, называя женщину то по имени, то мамой. Оставалось надеяться, что я себя не выдам.

Странно, почему ноги принесли меня сюда? У Агнелики никогда не было доверительных отношений с материю, она больше любила отца. И то потому, что им, как мужчиной, легче было манипулировать.

Потоптавшись на одном месте, я нерешительно постучала.

Раз уж пришла, то надо зайти, о здоровье справиться, вновь почувствовать любовь и заботу. Это-то точно отвлечет меня от ненужных мыслей.

Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась Талли, личная горничная княгини.

— Доброе утро, княжна, — почтительно поздоровалась она, смерив меня удивленным взглядом. — Чем могу вам помочь?

— Доброе, я пришла навестить матушку.

— Кхм… княгиня завтракает.

— Ох, я не вовремя, — неловко улыбнулась я, отступив на шаг назад. — Не буду мешать, зайду позже.

«Не стоило сюда приходить! И о чем я только думала?»

— Талли, кто там? — раздался из спальни приглушенный голос мамы.

— Княжна Агнелика, — отозвалась женщина, на секундочку оторвавшись от изучения моего лица.

— Я зайду позже! — повысив голос, крикнула я. — Прости, что помешала.

— Нет-нет-нет, заходи скорее. Я буду рада, если ты составишь мне компанию.

— Проходите, — отступая в сторону, произнесла Талли.

— Благодарю.

Из небольшой, уютно обставленной гостиной в персиково-мятных тонах я попала в спальню княгини. Матушка в шелковом пеньюаре сидела в окружении многочисленных подушек и завтракала. Светлые волосы красивыми волнами падали на грудь и плечи, мягко обрисовывая красивое лицо со светлой кожей и светло-зелеными глазами.

— Доброе утро, — встав в дверях, поздоровалась я. — Прости, что помешала.

— Не говори глупостей, дорогая, — отозвалась она, подзывая меня к себе, — я так рада, что ты зашла. Позавтракаешь со мной?

— Нет, спасибо. Я уже поела, — отозвалась я, проходя вперед и присаживаясь на краешек кровати.

— Талли, можешь быть свободна, — кивнула матушка служанке и вновь повернулась ко мне. — Как ты себя чувствуешь?

— Этот вопрос я хотела задать тебе, — улыбнулась я. — У меня все хорошо. Выспалась, отдохнула, позавтракала, вот решила немного прогуляться и зайти к тебе. Как ты? Не сильно переволновалась?

— Все хорошо, милая. Твое присутствие дома — самое лучшее лекарство для меня.

— Очень рада это слышать.

Я старалась не думать о том, что с ней будет, когда я покину тело Агнелики и оно упадет замертво. Для княгини это будет большой удар. Сможет ли она от него оправиться?

Идея вернуться домой казалась уже не такой привлекательной и верной.

— Ты чем-то расстроена? — тут же спросила мама, каким-то невероятным чутьем отследив изменение моего настроения.

«Так сразу и не перечислишь. Одна Олейн чего стоит!»

— Нет, — улыбнулась я. — Всё хорошо. Я очень рада вернуться домой и повидаться со всеми вами.

Но её не так просто было обмануть.

Женщина прожевала кусочек прожаренного тоста с ароматным цветочным медом, пристально глядя на меня.

— Ты уже знаешь?

— О чем?

— О прибытии Олейн.

Сохранить лицо не получилось.

Я быстро отвернулась, изучая картину на стене у трюмо с зеркалом.

Лес, горы, водопад и ясное небо. Красивый пейзаж.

— Да. Мне сказали.

Как же хотелось закончить весь этот неприятный разговор. Но я знала, что не получится.

— Ты же понимаешь, мы не могли ей отказать… после того, что было… девочка имеет право находиться здесь, — мягко произнесла мама.

Вот с этим я бы поспорила.

— Возможно, — уклончиво отозвалась я, продолжая изучать злосчастную картину.

— Ты злишься.

В её голосе прозвучала непонятная тоска и грусть. Пришлось перестать уничтожать взглядом картину и взглянуть на мать, стараясь её переубедить.

Не хватало только того, чтобы она опять переволновалась и слегла.