Вхожу.

Крадущимися шагами прохожу на середину большой комнаты. Да, это спальня.

Дверь с негромким хлопком закрывается, у меня возникает чувство, что вместе с ней для меня закрылся путь в обратную сторону. Тропа, по которой я никогда не вернусь назад.

Теперь я нахожусь в спальне мужчины, с которым мне предстоит провести эту ночь и завершить ритуал.

Пространство вокруг идеально подходит для создания романтичной обстановки первой брачной ночи.

Свечи. Достаточное количество, чтобы заполнить комнату приятным темным светом и при этом сохранить таинственность и приглушенность.

Большая кровать, укрытая золотым покрывалом, в тусклом свете отдающим бронзовым отливом. На полу, вокруг постели хорошо прорисованные руны.

Столик заставленный легкими закусками, фрукты, бутылка темного стекла и два кубка.

Шаги Аргалона за моей спиной. Почти беззвучные и уверенные. Легка дрожь проходит волной по телу и я опускаю ресницы.

Не оборачиваюсь. Стою на месте не шелохнувшись.

Руки мужчины опускаются на мои плечи. Низкий голос звучит мягкой вибрацией:

— Может быть вина?

Косо поглядываю на стол и бутылку, на поверхности которой дрожащим бликом играет пламя от свечи.

— Не надо, — в моем голосе нет ни капли уверенности.

— Ты очень красивая.

— Спасибо, — смущенно отвечаю. — Это постарались служанки.

Они и вправду старались. Платье хоть и тяжелое из-за вышивки и камней, но удивительно прекрасное. Молочная парча, украшенная золотой, лаконичной, но замысловатой вышивкой. Жемчуг.

Мне подрумянили немного щеки, хотя и без румян я не перестаю краснеть.

И собрали свои волосы в простую, но элегантную прическу, добавив перламутровый гребень, похожий на сонную лилию.

Сильные ладони мужчины чуть сильнее сжимаются на моих плечах. И…разжимаются. Шероховатые подушечки пальцев скользят выше, касаясь неприкрытой одеждой кожи.

Приятная россыпь будоражащих мурашек тянется за легким прикосновением и мое дыхание учащается.

Аргалон вытаскивает гребень из моих волос и они падают волной на плечи. Нервно прикусив губу, косо поглядываю на него.

Мужчина замирает, перебирая пальцами пряди. В этот момент он кажется мне хищником, изучающим добычу.

Чувствую, как он склоняет голову. Вдыхает мой запах. Его рука плавно обводит нервно бьющуюся венку на шее, поднимается к подбородку, наклоняя мою голову.

Я легко поддаюсь. Вообще ощущаю себя куклой, полностью доверившейся его действиям и не зная из-за смущения, что делать.

Горячие мужские губы прикасаются к шее. Целуют и совсем не мягко. Меня пронимает от полыхнувшего в венах жара. Чуть ниже живота ощутимо что-то подрагивает.

Опустив ресницы, я просто пытаюсь выровнять дыхание, а воздуха вдруг перестает хватать.

Губы Аргалона делают со мной нечто невообразимое. Тело слабнет, меня пошатывает на месте. Он придерживает меня за талию, прижимая к своему телу. Обводит языком венку и снова целует. Более жадно, разгоряченно. Обнимает, ласкает.

Меня словно бьет разрядами тока. Сознание трепыхается и в глазах искрит. Я опускаю ресницы, за закрытыми веками мерцают блики.

Я не замечаю, как начинаю дрожать от ощущений и собственной слабости.

С одной стороны во мне словно закручивается тугой узел физического напряжения. Мне душно, будто я стою в центре полыхающего костра, пока губы и руки мужчины скользят по моему телу.

С другой — эти поцелуи и прикосновения дают слишком острые ощущения, к которым я попросту не готова. Я зажимаюсь, тяжело дышу. Краска бьет в лицо. Внутри, помимо жара, рождается паника и она рывками начинает глушить все остальные эмоции.

Судорожно сглатываю, зажмуриваюсь. Кожа мурашится.

Сильно вздрагиваю от шуршания атласных лент моего платья.

Аргалон отстраняется и я с трудом удерживаю равновесие. Ноги как вата, едва ли не подгибаются.

Слышу шорох сброшенного камзола и шелковой рубашки.

Дракон снова приближается, отбросив верхнюю одежду в сторону. Грубо и безразлично.

Он уверенно расшнуровывает мое платье. Верх наряда ослабевает и свободно виснет на теле. Аргалон помогает ему свалиться к мои ногам.

Я остаюсь в одной тонкой сорочке, длиной немного ниже колен. Несмотря на разгоряченный воздух от жара свечей и близости дракона, по коже расходятся колючие мурашки как от дуновения прохладного ветерка.

Аргалон обходит меня по кругу. Кончиками пальцев задевает край рубашки на плече и мягкая материя сползает. Я подхватываю ее ладонью, сжимаю. Стою на месте потупившись. Упавшая на лицо прядь волос немного прикрывает мое смущение и горящие щеки.

Я чувствую себя совершенно уязвимой и обнаженной. Кажется, что шелк сорочки слишком тонкий и мне хочется прикрыться.

В создавшейся атмосфере меня обдает то жаром, то холодом.

Переступив с ноги на ногу, я делаю глубокий вдох и убираю руку с плеча. Выпрямляюсь, физически чувствуя, как покалывает кожу от скользящего по моей фигуре взгляда мужчины.

Несколько жалких сантиметров и эта сорочка, что на мне, последние преграды, отделяющие меня от него.

Ненадолго.

Он сокращает дистанцию. Обводит мои ключицы, небрежно убирает скрывающие половину лица и грудь волосы, заправляя их мне за ухо.

Потупившись, избегаю смотреть на него. Я как на разогретой сковородке, буквально сгораю изнутри от смущения и от трепета эмоций. И от них же меня лихорадит.

Не могу сказать, что прям консервативных взглядов, но оказавшись наедине с мужчиной, я теряюсь, захлебываюсь в переполняющих меня неоднозначных ощущениях.

В них есть все.

Желание, которое прожигает каждую клеточку. Волнение, от которого внизу живота закручивается тугой узел и я нервно впиваюсь в ладони ногтями, сжимая кулаки.

Краснею и… честно сказать боюсь. Боюсь так, что не могу расслабиться. Ритм сердца постоянно подводит. Обрывается и ускоряется.

— Ты дрожишь, — отмечает он мое состояние.

Подмечаю для себя, что его голос звучит невыносимо хрипло и низко. На меня даже этот тембр действует странно, будто звучит в сознании вибрацией и от него подгибаются пальчики на ногах.

Неожиданно Аргалон мягко сжимает мой подбородок и приподнимает мою голову.

— Посмотри на меня.

Я подчиняюсь, но не сразу. Подняв ресницы, тону в черноте его глаз. И кажется, окончательно теряю себя.

— У тебя были раньше мужчины?

Вопрос, произнесенный довольно мягко, ударяет по мне раскаленным хлыстом. По телу расходится ощутимая волна острого жара.

— Нет, — произношу едва слышно. Не узнаю свой осипший голос.

Глаза Аргалона темнеют, кажется, их полностью захватывает тьма. Желваки на его скулах напрягаются. И я робею еще больше.

По-прежнему удерживая мой подбородок, он проводит большим пальцем линию по моей щеке, чуть касаясь уголка губ.

— Не бойся, — произносит дракон, — я постараюсь быть осторожным.

По инерции киваю. Я не уверена, что он может быть осторожным. Вижу, как по мужским плечам проходит дрожь нетерпения. И вижу как напряжены обнаженные