Любит.

И от этого не уйти. И не важно, чем он занимается, она знала его, настоящего Фэллона, который сидел рядом с ней, когда у нее была травма головы, и рассказывал ей истории, когда она не могла спать по ночам.

Мать шагнула вперед, сняла повязку с ее лба и отложила в сторону.

– Итак, – сказала она знакомым учительским тоном. – Он выследил человека, который причинил тебе боль в музее и похитил картины, которые так много значат для тебя. – Она глянула на отца и кивнула, будто проверяя, все ли она упомянула. – Он же послал за доктором, которого держит в штате, чтобы тот мог помочь тебе. Никто другой не поступил бы так. Наконец он принес тебе столько цветов, сколько я и не видела. Забота Сент-Джеймса о нашей дочери не может остаться незамеченной. – Она через плечо улыбнулась отцу, и тот подмигнул ей в ответ.

Наконец Ноттсби поднялся с кровати и взял мать за руку.

– Ей нужно отдохнуть. Мы слишком много наговорили.

– Вы уходите? – спросила она, но они уже были за дверью, когда ее уставший мозг выдал вопрос.

Она вытянула шею, чтобы заглянуть в проем двери. Он действительно там, в коридоре, охраняет ее за дверью?

Ответ на этот вопрос она получила уже секунду спустя, когда Фэллон вошел в ее спальню.

* * *

Четырнадцать часов и двадцать шесть минут, плюс-минус двадцать секунд с того момента, как он последний раз смотрел на часы, – ровно столько он ждал, когда сможет услышать ее голос. Он заказал сорок две вазы с цветами и слишком долго ждал, когда прибудет доктор, вспугнул двух горничных и все время ругал себя за то, что позволил этому ублюдку снова навредить Изабель.

Когда Ноттсби вывел жену из комнаты и она держала его за руку, прикрыв слезы на глазах платком в другой руке, его сердце остановилось, как и прошлой ночью.

Нет. Она должна была выжить. Просто должна! Его ноги налились свинцом, а время замедлилось донельзя, когда он смотрел, как Ноттсби оглядывается на свою жену…

И тут Фэллон услышал голос Изабель. В одно мгновение он вскочил на ноги и ворвался в ее спальню. К черту приличия – эти правила неприменимы к ним.

– Ты проснулась… Доктор… – Он не мог заставить себя повторить тот ужасный прогноз, который ему озвучил доктор. – Вижу, ты получила мои цветы, – только и сказал он и подошел ближе.

– Розовые розы, – прошептала она, слабо улыбнувшись.

– Все бутоны, которые только можно было найти в Лондоне.

Он с минуту смотрел на нее, бледную от потери крови и такую маленькую и хрупкую на фоне подушек. Он хотел исправить это, исцелить ее, но не мог. Выпустив ее судьбу из-под своей опеки, он чуть не сошел с ума. Даже сейчас, когда она пришла в себя, потребность как-то помочь и что-то исправить не покинула его.

– Изабель, зачем ты бросилась под этот нож? Я мог остановить его.

– Он бы попал в тебя, – возразила она.

– Так не должно быть. – Он сел на краешек ее кровати, осторожно, чтобы не потревожить ее, но не мог спокойно усидеть. – Это я должен быть с раной в боку! – вскочил он, едва присев. – Это была моя битва, а не твоя. Я думал, что потерял тебя… – Он опустил глаза на манжеты своей рубашки, покрытые пятнами крови, пропитавшей их, когда он держал ее, умоляя остаться в живых.

– Я тоже думала, что ты меня потерял, – проговорила она и посмотрела на него тем же сияющим взглядом, что и в ту ночь в его спальне. Только сейчас эти глаза были не из воспоминаний – всего, что осталось от нее, когда теплился лишь слабый лучик надежды на то, что она выживет. Она выжила, и это звездное сияние глаз было здесь, с ним, оно реально, и во взгляде ее появилось что-то еще, чего не было раньше.

– Ты же знаешь, что в таких историях положено рыцарю спасать девушку, а не наоборот. – Он бережно убрал прядь волос с ее лица.

– Не в этой истории. – Она почти засмеялась, но сдержалась от боли, и это заставило его сердце взять ее боль на себя.

– Если бы я был благородным, честным джентльменом в одежде ярких цветов, танцевал на балах и улыбался при каждом случае, ты не оказалась бы втянутой во все это. Ты была бы цела и сидела бы в саду, наслаждаясь теплой погодой.

– Звучит не очень похоже на романтическую историю, Фэллон. А где же опасности, волнения? Думаю, я отдам предпочтение версии с коварным пиратом.

Его пульс ускорился, где-то глубоко в сердце блеснула искра надежды. Она имеет в виду его или это еще одна из ее историй? Ему крайне необходимо это выяснить.

– Коварные пираты… мужчины такого рода – опасные существа, Изабель. Они всегда полны злокозненных планов.

– Это уже гораздо более интригующий сюжет, ты не находишь?

– Изабель… – Сейчас не время для такого разговора. Она должна отдыхать и поправляться, но ему так нужно решить этот единственный вопрос! – В этой истории есть кое-что, чего ты не знаешь, а я хочу, чтобы ты знала все. Больше никаких секретов, мы же договорились.

– Мой отец уже все мне рассказал. Мог бы и признаться как-нибудь, что состоишь в союзе с ним.

– Прошу прощения. Я никогда ничего не буду утаивать от тебя. Просто это – секретное общество.

– Еще бы!

Он сглотнул, зная, что собрался прыгать со скалы и можно только надеяться, что внизу будет достаточно глубоко.

– Это все, что он тебе рассказал? А то, что он сам когда-то был членом моей организации? Именно так. И именно здесь он впервые встретился с Грейплингом. Я поставил их работать вместе, наблюдать за одним из дел, которые мы курировали в то время. Уже после я обнаружил, что это был за человек, но к тому времени было уже слишком поздно. Твой отец – его абсолютная противоположность: заслуживающий доверия, добропорядочный, такой, каким и должен быть настоящий джентльмен. Он, случайно, не упоминал что-нибудь еще?

– Есть еще что-то?

– Тебе может даже понравиться эта часть – во всяком случае, я на это надеюсь. Я же знаю, как ты любишь истории, в которых героями являются персонажи из книг или из оперы.

Оставаясь спокойной, она внимательно смотрела на него и ловила каждое его слово. Вот он, момент, когда ничего не остается, кроме как открыть карты, бросить на стол – а там… будь, что будет…

Он сделал глубокий вдох и начал:

– Когда я в тот день привез тебя из музея к себе домой…

– Похитил, – поправила она.

– Хорошо, похитил, – согласился он и улыбнулся. – Я написал твоему отцу.

– Он упоминал об этом. Ты попросил, чтобы он передал мою одежду. Ты говорил об этом за обедом в ту же ночь, помнишь?

– Я не все тебе рассказал, – признался он.

– О! Ну же.

– Я также обещал ему, что, если хоть что-нибудь пойдет не так, если вдруг в обществе узнают, где ты провела это время и твоя репутация пострадает, я… женюсь на тебе.