замолчали не только гости, но и играющие постановку артисты.

— Браво, Гундахар, браво, — усмехнулся старый эльф. — Так и знал, что ты меня не разочаруешь.

— Мне твоя бабка тоже самое говорила. Правда, тогда она была потная и еле дышала.

Эрдамон окинул взглядом сотни присутствующих.

— Уверен, твоя смерть доставит мне особое удовольствие.

— Так попробуй, — кровожадно сощурился генерал. — Всего-то надо выйти на улицу.

— Я только что оттуда, — ответил эльф. — И признаться честно, я не очень люблю холод. Кроме того, надо быть полнейшим кретином, чтобы сражаться против одного из лучших воинов Эль-Лира один на один.

— Странно, что твой сынишка об этом не знал. Как, впрочем, и его дед, и прадед, — игв материализовал в руке криолитовый кол. — Точно не хочешь пополнить коллекцию? Превратить славное трио Беларов в бригаду?

— Что ж, судя по всему, сегодня мы обойдемся без представления.

Оттолкнув церемониймейстера в сторону, Эрдамон начал пускаться по лестнице. Вместе с Фройлином, Ат-Анаком, Гондваной, Раввиром и остальными.

Следом потянулись томительные минуты ожидания, после которых начался пир. Сбор всех участников рейда за общим столом и неуклюжие попытки Аполло хоть как-то разрядить накаленную атмосферу.

* * *

— Эй, ты! — обглодав баранью кость, Ат-Анак уставился на Эстира. — Ты совершил большую ошибку, когда рассказал всему миру про меня и Гондванну!

— Но при этом и ты, и она по-прежнему здесь, — лучезарно улыбнулся Глас. — Следовательно, гнев господина Фройлина оказался вполне милостивым. Вот только интересно, что он с тобой сделал? Выпорол и заставил смотреть? Или же просто кастрировал?

— Я тебе отомщу, — прорычал тот. — Обнулю к чертовой матери, а затем, — орк закинул в рот кость и принялся ею громко хрустеть, — сожру с потрохами.

— Признаю, вы, господин Ат-Анак, кушаете как настоящая леди. Очень сексуально, — усмехнулся шаман, — Еще бы услышать мелодичную отрыжку, и, боюсь, мои усы сами потянутся в вашу сторону.

— Смейся, пока можешь. Вот только когда мы спустимся под воду и войдем в «подземелье» — тебе уже ничто не поможет.

— Полагаю, господин Глас вообще крайне любит болтать, — задумчиво произнес Эрдамон. — Злобный маразматик, старый фашист, утенок, страдающий Альцгеймером, тигр, что рычит себе в желудок, и, наконец, седовласый кретин, которому необходимо беречь эрекцию и держаться вблизи унитаза.

— А ты видел тот выпуск, когда я поздоровался с тобой прямо на улице? — как ни в чем не бывало промурлыкал Эстир. — Скажи, было круто?

— Тебе несказанно повезло. Как, впрочем, и тебе, — эльф перевел глаза на меня. — Я знаю, что кольцо у тебя. Более того, я прекрасно понимаю, что пускай ты и не сможешь воспользоваться его силой, ты так или иначе мне его не отдашь. А потому я предлагаю сделку.

— Сделку?

— Да. Я куплю его у тебя. И дабы не торговаться, предложу максимальную цену. Десять миллионов.

— Не, не пойдет, — покачал головой я. — Деньги мне не нужны. А вот от божественной стали я бы не отказался.

Эрдамон швырнул небольшой слиток на стол.

— Тут ровно килограмм. Бери, пока я не передумал.

— А знаешь, с тобой приятно иметь дело, — я упрятал слиток в «Хранилище» и тем же движением швырнул в его сторону кольцо. Синий перстень с гравировкой пушистого шмеля.

— Что это за дрянь?! — вскинул брови эльф. — Мы договаривались не об этом!

— Ну, во-первых, ты сказал: «Я знаю, что кольцо у тебя», но при этом не конкретизировал какое именно. А во-вторых, ты абсолютно прав, это действительно дрянь.

Краем глаза я заметил, как восседающая вдалеке Ада вновь помрачнела.

Эрдамон в свою очередь понял, что, намереваясь вернуть утраченное, он чересчур поспешил и тем самым совершил чертовски глупую ошибку. Откинулся на спинку кресла и ко всеобщему удивлению весело улыбнулся.

— Удивительно, от скольких неприятностей можно избавить мир, убив лишь одного человека, — усмехнулся он. — Знаете, господин Эо, мне кажется, вам действительно стоило бы умереть.

— Тоже самое могу предложить и вам, — ответил я.

— «Лучше короткая, но яркая жизнь, чем бессмертие второго сорта». Признаю, ваши звезды горят весьма ярко. Но в то же время хочу напомнить: мотылек погибает, когда достигает цели.

— Наша цель — не вы.

— А кто?

— Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, о ком я. Об угрозе, по сравнению с которой весь наш конфликт является чем-то незначительным и мелким.

— Для решения подобного рода вопроса «двадцать первые» не нужны, — покачал головой эльф. — Разве что как материал для прокачки.

— Да неужели?

— Именно так. Ибо, в отличие от большинства присутствующих, Небесный Доминион испокон веков стоял на страже этого мира. И, пожалуй, так будет и впредь. Более того, в обозримом будущем мы перейдем на качественно новый уровень. Тот, что оставит всех конкурентов далеко позади.

Через десяток человек от него Кайн медленно встал и вышел из-за стола.

— Уже уходишь? — не поворачивая головы спросил Эрдамон.

— При всем уважении, но амбиции насекомых меня не интересуют, — произнес фараон.

— Осторожнее, Кайн, — гневно сощурился эльф. — Бывали случаи, когда, засыпая, мертвецы больше не просыпались.

— Дорога каждого из нас ведет к энтропии. Вопрос состоит лишь в том, станут ли твои слова ее катализатором, — глава Галерей Павших подошел вплотную к Аполло. — Через сколько мы отправляемся?

— Через двенадцать часов, — ответил дворф. — Требуется завершить кое-какие работы.

— В таком случае скажи слугам, чтобы показали мне мою комнату.

— Флин, будь добр, сопроводи господина Кайна в его покои, — распорядился гном и, дождавшись, когда они оба уйдут, поднял бокал. — Господа, дабы немного разрядить обстановку, хочу произнести тост. Предлагаю каждому из вас наполнить кубки и выпить за…

— ТИХО! — неожиданно проорал Гундахар. Резко вскочил и, настороженно поведя носом, прислушался. — Вы это слышите?! Там, со стороны улицы!

— Что? Что такое? — забеспокоились Мидуна и Астерии.

— Такое ощущение, что… — генерал простоял в напряженном состоянии еще секунд десять, после чего наконец-то расслабился. — Тьфу ты… Я думал, буря надвигается. А это просто ветер свистит… — игв перевел взгляд на Фройлина. — У тебя в заднице.

В следующее мгновение Белар-младший не выдержал. Принялся орать, осыпая Гундахара проклятиями, в то