И вновь собравшиеся согласились с подобным проявлением здравого смысла. Сеньоры отнюдь не горели желанием подвергать опасности свой драгоценный контингент, если этого можно избежать, пусть даже используя столь отвратительное оружие, как импульсная бомба горизонтального действия.

Услышав такую реакцию, Годфруа Бульонский исподтишка бросил яростный взгляд Боэмунду Тарентскому, на который старый нормандец ответил незаметным движением головы, советуя проявить сдержанность.

Этот молчаливый диалог не ускользнул от Роберта де Монтгомери. Он не удержался от соблазна вставить шпильку.

– Ну же, господин герцог Нижней Лотарингии, не сидите с таким лицом! – язвительно воскликнул он. – Что случилось? Вам не нравится убивать атамидов?

Годфруа медленно повернулся к претору. Казалось, несколько секунд он разрывался между желанием дать отповедь Роберту, как уже сделал однажды на одном из первых заседаний Совета крестоносцев, и необходимостью сохранить самообладание перед лицом врага, у которого на руках оказались более сильные карты. В конце концов, не сказав ни слова, он отвел глаза. Чтобы рассеять неловкость, собрание сеньоров поспешило продолжить обсуждение.

В последнее время Роберт наслаждался, видя, что его главные противники вынуждены хранить молчание из-за того, что контроль над армией теперь перешел к нему. И все же, зная проклятого Годфруа Бульонского, он считал, что этого недостаточно. Ему хотелось раздавить его. Этот человек олицетворял все, что Роберт ненавидел в высшей знати, все, чем он так никогда и не смог стать, и пока он раз и навсегда не выведет его из игры, он не получит полного удовлетворения.

Однако к большому неудовольствию нормандского герцога, ему не удавалось нащупать реальную уязвимую точку в броне герцога фламандского. В его прошлом не нашлось ничего постыдного, ничего, что позволило бы публично предъявить ему обвинение, – и вовсе не потому, что плохо искали. К тому же никто не соглашался лжесвидетельством очернить его в суде. Даже эта итальянская дура, амазонка, которая, несмотря на все причины злиться на умеренных, в итоге отклонила предложение, которое он ей сделал.

Вот уж кому продвижение светит очень не скоро, внутренне проворчал он.

Роберт де Монтгомери знал, что, если он хочет окончательно упрочить свое нынешнее господствующее положение, следует нанести более жестокий удар. Стать Praetor peregrini было необходимо, но недостаточно. Несмотря на то что его выдвижение повлекло за собой падение Петра Пустынника, сбросить Годфруа Бульонского и Боэмунда Тарентского будет не так просто. Пока удалось лишь надеть на них намордник. Да и то ненадолго. При малейшем ложном шаге ситуация может обернуться против него. С ними следовало провернуть нечто вроде того, что так хорошо удалось с Танкредом. Уж он-то никогда больше не создаст проблем. При этой мысли Роберт не удержался от улыбки чистого удовольствия.

За столом продолжали обсуждать своевременность начала массированного наступления на планету. Внезапно Роберту надоело. Вся эта болтовня вдруг показалась ему мелочной и недостойной его персоны.

– Я достаточно наслушался! – резко бросил он звучным голосом, заставив замолчать всех собравшихся. – Господин маркиз де Вильнёв-Касень совершенно прав, говоря, что наши войска прибыли сюда не для того, чтобы приглядывать за захваченными городами, а чтобы сражаться! И раз уж мнения по этому вопросу разделились, долг претора принять решение. Итак, со следующей недели наш флот истребителей-перехватчиков приступит к бомбардировкам. Давно пора покончить с этими тараканами!

Наиболее ярые ультра из присутствующих за столом сеньоров едва удержались от аплодисментов. Остальные лишь склонили головы, принимая решение высшей власти армии крестоносцев. И только главнокомандующий воздушными силами, молодой человек с серьезным лицом, идеально выбритый, с аккуратно зачесанными вбок волосами, осмелился возразить.

– Если претор позволит мне привести последний аргумент, хм… противоречащий подобной инициативе… – осторожно начал он.

С утомленным видом Роберт де Монтгомери сделал тем не менее вежливый жест рукой, приглашая продолжить.

– Мы вас слушаем, командующий…

– Командующий Фейнберг, монсеньор. Возможно, представляется преждевременным начинать бомбардировки так рано. Атамиды, сбежавшие из главного городского поселения, рассеялись по территории в тысячи квадратных километров, и, несмотря на наши двадцать четыре эскадры перехватчиков, мы не сумеем поразить их всех. В результате мы растратим огромное количество бомб и альвеолярных батарей.

– И что, – сердито бросил Роберт, – по-вашему, мы так и должны сидеть сложа руки, дожидаясь, пока беглецы рассеются еще больше?

– Напротив, не исключено, что они в конце концов соберутся в ближайших крупных поселениях, – не дрогнув, ответил командующий. – Как, например, вот это – он указал на высвеченной на поверхности стола карте обведенную зеленым красную точку, – которое находится за горами, в девятистах пятидесяти километрах к северо-западу, или же еще вот это, в тысяче ста…

– Короче, короче, – в сильнейшем раздражении рявкнул Роберт.

– Да, простите, монсеньор. Я почтительно предлагаю подождать несколько недель, чтобы племена снова объединились. Таким образом мы в значительной степени увеличим эффективность бомбардировок.

Хотя Роберту очень не нравился этот молокосос с его спокойной уверенностью и отсутствием страха перед власть имущими, герцог не мог не оценить разумность его предложения.

– Хорошо, – нехотя кивнул он, – я согласен подождать две недели, но ни дня больше. По истечении этого срока, если вы окажетесь неспособны уничтожить атамидских паразитов, я прикажу нанести массированные энергетические удары с орбиты.

Многие сеньоры не сдержали удивления.

– Но это сделает пораженные зоны непригодными для жизни! – воскликнул один из них, твердо придерживавшийся умеренных взглядов.

– И что вас смущает? – презрительно поинтересовался Роберт де Монтгомери. – Или вы собирались основать там новый феод?

Сеньоры ультра немедленно громко прыснули.

Хищно улыбаясь, Роберт взглянул на своих сторонников.

– Не стоит паниковать, – продолжил он, обращаясь к умеренному. – Места на этой планете хватает. Все получат свою долю, включая вас.

Только сам претор знал: он так торопится начать бомбардировки, потому что надеется, что под них попадет Танкред Тарентский.

* * *

16 декабря 2205 ОВ

Давно уже наступила ночь, и холод становился пронизывающим. Но мне не хотелось возвращаться в палатку. Единственным моим желанием было наслаждаться моментом как можно дольше.

После ужина на атамидский манер, то есть очень легкого, я присоединился к Клотильде, которая ждала меня у лагерного костра в обществе Танкреда и Льето, а также нескольких атамидов, среди которых был и Арнут’хар, который, надо сказать, редко посещал ночные посиделки, особенно когда там появлялись люди.