с Эстефаном, скорее, это он не был ни с кем близок. Кем бы он стал в будущем? Упаси Бог, фанатиком, все к этому шло. Ну что же, теперь он на небесах, должен быть счастлив…

Перешел к Эльдару. Лицо чистое, застывшая маска удивления. Не ожидал такого. Импульсивный, резкий Эльдар. Сыщик от бога, спасший их троих из пещеры. Любимец матери. Упрек, вертевшийся в голове, — «Что же ты, безопасник, не проверил, не слушает ли вас с Эдмондом кто-то за дверью», — Эльриан постарался затолкать как можно глубже, но он все время возникал в сознании. — «Спи, брат, если ты, как я сочинил в сказочке для твоего сына, ушел к Богу, и слышишь меня, то будь спокоен, твоего сына я в обиду не дам, даже если появятся свои наследники. Принц Эльриан, вариант 2 не появится. Никто не посмеет забрасывать его упреками во всех грехах мира. Будь спокоен, я знаю, о чем говорю»

К Эдмонду он подошел с другой, от Сабрины, стороны. Вглядываясь в такое спокойное, серьезное лицо старшего брата, думал — «Эдмонд, прости, я тебе должен жизнь, а долг так отдать не сумел. Помешали. Да и узнал тебя, настоящего, слишком поздно, все считал твою маску бесстрастности настоящим лицом. Прости. Я позабочусь о Сабрине и твоей долгожданной дочке. Позор, я даже не узнал, как ее зовут! Она вырастет настоящей принцессой Элланы, влюбится, и выйдет замуж по любви, обещаю. Я слишком много тебе задолжал, теперь постараюсь отдать долг твоей дочери».

Эльриан обошел не обращаюшщую ни на что внимание женщину, подошел к племянникам, несколько минут смотрел на их пострадавшие от обломков камней лица и закрыл из снова простыней. На своего двойника, принявшего на себя удар, предназначенный лично ему от мстительного Хейза, он смотреть не стал. Пусть навечно останется для него неизвестным. Он, посмертно, и его семья получат дворянство, большую ренту, имение. Он сам, посмертно же, орден. У них будет все хорошо. Надо узнать, кто он, какая семья, в чем нуждаются. У них все будет. Надо отдать поручение. Теперь самое сложное. Сабрина.

В душе поднялась злость. Сейчас здесь должен быть не он, а любящая, скорбящая вместе с вдовой, свекровь. Только где ее взять? Он легко коснулся плеча женщины:

— Сабрина, — тихо позвал он, — извини, вчера я не смог поговорить с тобой, так все навалилось, только сегодня собрался, и то поздно.

Женщина подняла на него заплаканные глаза.

— Ри, спасибо, а то я сижу здесь одна, как будто Эда не стало, и нас вычеркнули из жизни. Навсегда.

— Саби, извини, если сможешь, просто вчера я был не в себе от увиденного, я ведь опоздал буквально на полчаса, да и не ожидал такого, потом говорил с отцом перед операцией, потом ждал результата, пришлось еще отбиваться от претендентов на трон, потом свалился. Утром тоже проблемы начались, потом отец очнулся, вот только сейчас к братьям выбрался, Я понимаю, тебе мои оправдания — пустой звук, но хоть объяснил свое долгое отсутствие.

— Как же так, как допустили такое? Такой ужас! Кому они все помешали? Эдмонд, он такой добрый был, все переживал, что слишком добр для кронпринца!

— Да, Саби, он был добрый, честный, благородный. А еще я вам обоим жизнь задолжал. Представляешь, что бы со мной было, если бы я к этим людям в руки тогда попал? Думал, расплачусь, не вышло.

— Так тебя хотели украсть не ради выкупа? — удивилась Сабрина.

— Нет, это было первое действие драмы, финал которой, трагедия, случился вчера.

— А я ничего не знала!

— Никто ничего не знал, кроме братьев, отца, генерала Саарте, и еще очень узкого круга лиц. Ты сегодня ела?

— Нет, рано же еще!

— Саби, уже почти час дня! Обедать скоро пора.

— Час дня? Эвелина же голодная! Как я могла пропустить кормление!

— Прощайся и пойдем, покормишь дочку, я заодно племянницу посмотрю, потом поедим, потому что я, если честно, диетической госпитальной бурдой наесться не смог.

Сабрина еще раз провела рукой по волосам Эдмонда, поцеловала его холодный лоб, уцепилась за руку деверя и пошла к выходу.

По дороге, встретив ждущих принца Джанни с Клодом, Эльриан отдал Джанни распоряжение.

— Жан, срочно на кухню, пусть накроют стол в приватной столовой на двоих, а в ее вестибюле — для вас с Клодом. Мне бифштекс, с кровью, жареную картошку, и что-нибудь из овощей, Сабрина, что тебе лучше, как кормящей?

— Запеченную куриную грудку, картофельное пюре, тушеную морковь, свежие овощи.

— Да, и сладкое, с чаем, или тебе сок?

— И сок, и чай, мне пить надо много. Сок с курицей, а чай с десертом. Мне бы Павлову!

Быстро дошли до покоев кронпринца, покормили обиженно ревущую Эвелину, которой исполнился месяц от роду, Сабрина переоделась, так как не заметила, как молоко пропитало все платье. Эльриан полюбовался малышкой, восхитился ярко-голубыми глазками и темными волосиками. Во время кормления сбегал, предупредил еще раз няню, насчет поездки в Нью Иствуд, к деду, а на случай, если все-таки Эдгар ее увидит, что бы соврала, что оставила братиков у бабушки и дедушки, а сама вернулась, так как нужна тете Сабрине. За этим разговором их Сабрина и застала. Эльриан отказался что-то объяснять, пока не поест нормально, поэтому пошли обедать. Джанни успел сбегать в госпиталь, вернулся, доложил, что все нормально, только кронпринца потеряли. Он всех успокоил, так что их ждут после обеда.

На еду оба накинулись, как голодные волки. Утолив первый голод, Сабрина попросила Эльриана все же рассказать, что произошло. Принц, в общих чертах, обрисовал картину всего, что произошло за почти год, с момента его неудавшегося похищения.

— Значит, вначале они планировали убить только старших братьев, и вы все были готовы этому противостоять, взять заговорщиков на горячем, так? А они поняли, что их обманывают, все переиграли, а сами сделали вид, что все по-старому?

— Да, они даже снайперов нам кинули, их задержали, с оружием.

— А заговорщики нашли способ каким-то снарядом взорвать балкон со всей семьей, оставалось только убрать Эрвина, и Фред — император?

— Опять, да. Только, думаю, они Эрвина убрали бы к началу следующего сентября, ближе к соверщеннолетию Фреда. Потому, что за месяц, или менее, никто регента назначать не будет, есть закон, разрешающий признать совершеннолетним раньше 21 года, если до дня рождения остается меньше года, правда, там есть одна оговорка, но ее можно обойти! А весь год они Эрвина склоняли бы к перезаключению контракта с ними, предлагая якобы более выгодные условия, чем Лански-Грасс. Перезаключил, остался бы жив.