это тебе по плечу. И помни, Эллана прежде всего, прежде всего ее благополучие, потом все остальное. У тебя есть год, а так же Ив, Вальтрон, Саарте, ну и Эрвин, что бы ты о нем не думал, прежде всего, он честен. Клянись взять власть полностью в свои руки и сохранить планету. Мне так будет легче.

— Клянусь, отец.

Эвальд промолчал, потом продолжил, — Выяснили, почему они изменили план? Или ты так и грызешь себя, выискивая свои ошибки?

— Да отец, в смысле, выяснили, больше не грызу. Фред случайно услышал разговор Эдвина и Эльдара, а потом, выпил и пересказал его, неизвестно зачем, Хейзу. А там было и про мою опасную игру, и про то, что братья беречься должны!

— Какая глупость, и какие последствия! Хорошо, что выяснили, тебе легче будет! Все, я выдыхаюсь, давай прощаться. Надеюсь снова тебя увидеть. Я тебя очень люблю, сын.

Эльриан сжал зубы, что бы не всхлипнуть, пару раз глубоко вдохнул и сказал:

— Я тебя тоже очень люблю, папа, держись, ты все преодолеещь! Ты сильный, я знаю!

Он приподнялся, сжал руку отца, наклонился и поцеловал его в щеку. Услышал тихий шепот: — Наклонись ниже, дай себя поцеловать!

Эльриан подставил щеку и почувствовал прикосновение губ отца. Выпрямился, еще раз пожал руку отца и тихо сказал, — Я еще приду, вечером, если пустят.

— Приходи, буду ждать.

Уже в коридоре его нагнала доктор Грогг.

— Вы держались прекрасно, принц, если все пойдет хорошо, вечером разрешу еще одно свидание. Не сердитесь, но успокоительное я вам все-таки предложу. Нельзя постоянно бороться с самим собой.

Эльриан на минуту замялся, а потом сдался:- Знаете, давайте! Я сейчас переоденусь и пойду, попрощаюсь с братьями, боюсь, второй раз за день так сдерживаться будет уже не по силам.

— А почему не перенести это на завтра?

— Нельзя. Бальзамировщики начнут работать, а я хочу проститься хоть с мертвыми, но с братьями, а не с пропитанными химией мумиями! Так что, давайте ваш транквилизатор. Только, что бы я от него не уснул!

— Не уснете, он дневной, только эмоции снимет.

— Вот и хорошо. Только давайте прямо сейчас, если можно.

Валентайна внимательно посмотрела на принца, — «Держится из последних сил, но старается не подавать вида. Сильный человек. Хороший будет правитель, если не озлобится»! Она вошла в кабинет, достала из запертого кейса с лекарствами таблетку и протянула Эльриану вместе со стаканом воды.

— Пейте, действие начнется через полчаса.

Эльриан проглотил лекарство, поблагодарил, и пошел решать вопрос Эдгара.

Сначала решил все же переодеться, а заодно переговорить с Сильвио, который, он был уверен, ожидает его в палате. Так и было. Эльриан обнялся с разрыдавшимся стариком, как мог, успокоил его, потом опять расстроил, уже привычно отказавшись от помощи при переодевании. Сильвио задал коронный вопрос насчет завтрака, и принц вспомнил, что позавтракать-то он забыл. Сальваторе, как мог быстро, устремился добывать еду. Добыл, здесь же, на госпитальном пищеблоке, готовящим диетические блюда, о которых на дворцовой кухне или не слышали, или давно забыли.

Глотая жидкую овсянку и мечтая о толстом, аппетитном бифштексе с кровью, принц поинтересовался, завтракал ли камердинер. Сильвио признался, что, к своему стыду, поел раньше своего господина. Обрадовавшийся Эльриан, допивая ту бурду, что в госпитале называли громко «кофе с молоком», тихо сказал:

— Сильвио, у меня к тебе серьезный разговор. Видишь ли, я уже большой мальчик, и вполне могу обслужить себя сам.

Лицо старика потемнело:

— На пенсию отправляете? Вы же теперь кронпринц, вам кто-то помоложе нужен, порасторопнее! Позвольте хоть уборщиком в ваших покоях остаться!

— Погоди, Сильвио, не беги впереди мобивена! Я просто хотел попросить у тебя помощи, а ты поспешил с выводами. Так вот, вернемся назад. Я, как уже сказал, вырос, стал большим мальчиком, но сейчас, здесь, рядом с нами, сидит в палате совсем малыш, такой же, каким был я, когда мы встретились. Он потерял отца, мать и обе бабушки — законченные стервы, я бы им даже крокодила не доверил воспитывать. Это сын Эльдара, Эдгар. Вся беда в том, что он следующий наследник после меня, и это притягивает к нему всяких интриганов. Сейчас он совсем один, а я не могу его доверить никому, кроме одного нерасторопного, но проверенного старика. Вот я и хочу попросить тебя несколько дней позаботиться о малыше. Он мальчик тихий, послушный, даже забитый, обещал не бегать и слушаться. Тем более у него фиксирована рука и еще несколько ушибов. Возьмешься? Я переговорю с Сабриной о ее планах, если будет настаивать на отъезде, удерживать не стану, но предупрежу, что дочку оставлю с ней только до шести лет, потом она вернется на родину. Если Сабрина замуж повторно выйдет, то принцесса уедет раньше, сразу после свадьбы. Лучше всего, если бы она осталась, тогда не было бы вопросов. Но это ее решение, давить не буду. В любом случае, мальчишка какое-то время будет на тебе! Как, согласен?

— Надо познакомиться с малышом, вдруг я ему не понравлюсь?

— Тогда пошли. Я поел, решим вопрос, и пойду, попрощаюсь с братьями, и переговорю с Сабриной.

— Подождите, мой принц, вы так говорите, словно готовитесь…что, Его Величество так плох?

— Сильвио! Отец в реанимации, там делают для него все, что возможно! А насчет того, что готовлюсь, да, ты прав. Готовлюсь. Уже смирился, что участь императора меня не минует, рано или поздно, придеться примерить корону, лучше бы поздно, но это уже как Бог распорядится! Пошли!

Из палаты Эдгара раздавался заливистый детский смех. Малыш сидел на постели, весь пол был усеян бумажными авиониками, а, сидя у кровати мальчика, Мишель и Джанни развлекали его, устраивая что-то вроде воздушного боя. Увидев своего принца, в сопровождении уже знакомого им Сальваторе, они оба в смущении поднялись.

— Дядя Ри! — восторженно закричал Эдгар, — Мишель и Джанни мне показывали, как вы с Джанни не соревнованиях с другими пилотами сражались! Джанни обещал меня на истребителе покатать, если ты позволишь!

— Позволю, когда рука заживет. В авионик раненым нельзя. Вдруг дяде Джанни помощь потребуется, а у тебя рука в повязке! — улыбаясь, сказал Эльриан, из-за спины показывая Джанни кулак, — А теперь надо авиадром убрать, а то доктор придет, и на ваши авионики наступит!

Все трое «пилотов» в четыре руки стали поднимать игрушки с пола. Через две минуты в палате на полу было чисто, но стол был завален. Джанни сходил, принес откуда-то коробку из-под чего-то медицинского, и сложил туда всю бумажную эскадрилью.

— Поиграете еще вечером, а сейчас мне нужен Джанни и, а