помещение облако морозного тумана. Не торопясь обстучал валенками косяк, сбивая снег, и властным взором окинул лавку, в конце сурово задержав взгляд на мне. В гляделки играть со мной глупо, но я решил дать ему возможность показать себя, надо же выяснить, что он из себя представляет. Пока он пучил глаза, изображая большое начальство, я смахнул у него с макушки думы верхнего слоя: «Сморчок. Жирует тут, вражина. Плевком перешибу…». А где-то я его уже видел? ЧОН?

– Ну, чем торгуешь, папаша? Какой документ при себе имеется?

– Ой, вы наверное представитель нашей народной власти? – дружелюбно проблеял я, щурясь через пенсне, – Документы в полном порядке, товарищ. – и жёстко спросил, подпустив металла в голос:

– А ваш мандат на право проверки?

Сказать, что проверяющий опешил было бы не совсем верно, он явно не понимал, как теперь перестроить модель своего поведения и с натугой соображал, отчего старый пень не проявляет уважительного страха и раболепия перед ним, могучим и всемогущим. Я мысленно пощекотал его в черепной коробке и помог быстрее сообразить: «Покажи бумагу!». Он сопя полез за пазуху и вытащил мятый лист, протянув его мне:

– Уполномоченный по комитетам бедноты Чебыкин. – на подернувшемся морщинами лбу отчётливо читалось: «Щас я его зацеплю!». – Наёмные трудящиеся имеются?

Ирмы в лавке не было, ушла готовить ужин. Я не спеша взял в руки мятый лист, и бегло пробежав стандартные установочные данные упёрся в подпись внизу документа. Вот так удача! Подпись под документом уполномоченного была Макарова. Надо же, как быстро освоился в своих полномочиях новоиспеченный спецпредставитель ВЧК… Это было везением, если Макаров тут, значит всё ещё охотится за обозом, мне оставалось лишь отслеживать его самого и оказаться рядом в нужный момент. Уполномоченного щёлкну по носу, он обязательно наябедничает своему начальству, а оно, Макаров то бишь, пожелает выяснить, что это за грамотей обосновался в его зоне контроля, и скорее всего явится для этого лично. Это мне и надо.

– Не имеются, товарищ Чебыкин. Торговлю ведём вдвоём с невестой, вот мои документы. – я вытащил из ящика бюро свой паспорт и разрешение Казанского военного коменданта на ведение торговой деятельности. – А ваш мандат действует на территории Бугульминского уезда Уфимской губернии, и если не ошибаюсь, в Казанской губернии он не действителен.

Дождавшись, когда уполномоченный спустит пар от гнева и вдохнет побольше воздуха, я вернул ему документы и продолжил:

– Но я понимаю, служба требует бдительности и всё такое. Не желаете табачком угоститься? Донской, последнего урожая. – «Тут всё в порядке, иди, и доложи начальству, как есть».

Швырнув на стол мои бумаги, он сунул в карман мандат и направился к двери. Я уже услужливо приоткрывал её и легко поддержал его под локоток, сунув под обшлаг бекеши толстую иглу. Посмотрим, где обосновался Макаров.

– Заходите в любое время, товарищ Чебыкин. Буду весьма рад!

К утру я уже знал, куда отправился этот уполномоченный с докладом. Бугульма, конечно же (железная дорога, телеграф, уездный центр). Попытался через пространственный портал нащупать Макарова в его берлоге, но потерпел неудачу: в знакомом кабинете комендатуры вместо Поручика расположилось белесое облачко тумана, глушившего звуки словно ватный тампон в ушах. Хм, таскает на себе амулет энергетической защиты, стало быть. Выходит, Глеб не обманул, но какой дисциплинированный товарищ Макаров-то… А вот мой амулет канул в неизвестность после той засады. Впрочем, я знал, где его искать и обязательно найду, пусть только снег сойдёт.

Макаров ожидаемо заявился ко мне на следующей неделе, в сопровождении пяти оружных красноармейцев. Четверых я узнал, видел их прежде в отряде ЧОН, когда они под моим началом гоняли тумановских партизан. Ирму я предусмотрительно отправил в соседнее село, нечего вертеться перед глазами у контрразведчика, с обретёнными естественным образом знаниями о моём изуродованном шрамами теле. Пусть это остаётся пока тайной (ей я внушил, что эти шрамы на мне оставил медведь, при неудачной охоте прошлым летом).

Я нисколько не переживал, что могу быть узнанным, основы актерского мастерства были освоены мной ещё в юности, изменить тембр голоса, рост, пластику движений и мимику для меня пустяк. Плюс борода, пенсне и правильно подобранная одежда – я сам с собой иногда здоровался в зеркале. Главное, не щеголять в голом виде перед Макаровым: вот ему объяснить происхождение кучи свежих шрамов будет сложновато. Коротко говоря, я предстал перед специальным представителем ВЧК в образе пронырливого купчишки, удачно проскользнувшего меж пролетарских молота и наковальни, и гармонично вписавшегося в снабжение ударно нищавшего населения товарами первой необходимости. Макаров отправил своих нукеров к старосте, а сам усердно гонял меня по родословной и основным вехам моей новой биографии, но никаких противоречий не выявил, и это было нормальным – я досконально знал прошлое всех трёх запасных личностей, на которые мной были припасены документы. Я попробовал аккуратно покопаться в голове и мыслях собеседника, но как и прежде наткнулся на блок защитного поля, который не стал и пробовать ломать, знаю, что бесполезно, сам косвенно принимал участие в его разработке, в своё время. Скоро Поручик плавно перевёл беседу на скользкую тему асоциальности частного предпринимательства в условиях гражданских войн в целом, и моей бардачной лавчонки в частности, после чего наступил подходящий момент для склонения к сотрудничеству. Я умело подыгрывал в нужных местах, изображая удивление, испуг, смятение и стыд, но в конце-концов дал сделать себя неофициальным информатором ВЧК (тоже мне, карьерный рост…). Потом мы славно посидели за душистым чайком, с вишнёвым вареньем, и я аккуратно запустил в беседу первую информацию, о пропавших охотниках. Я никогда не сомневался в профессионализме Макарова, но то, как жадно он ухватился за эту слабенькую наживку, выдало его интерес к обозу с головой. Сделав для начала вид полного безразличия, в завершение разговора он настойчиво попросил выяснить подробнее, где и когда исчезли эти люди. Ему нужна была привязка к конкретному району и дате, понятное дело, а я не спешил выкладывать ему всю информацию, буду скармливать её постепенно и в нужное время. Что-ж, сотрудничество наметилось, вот и хорошо, осталось вычислить обоз, подвести алчного полковника к жадине Туманову, а когда они закончат воевать и останется обессиленный победитель – убрать и его, забрав добычу и славу себе.

На крыло

(Туманов)

За всё время зимовки отряда, это стало первым чрезвычайным происшествием.

Туманов внимательно выслушал обстоятельный доклад Филатова, размышляя над возможными последствиями, которые потянет за собой исчезновение двух местных жителей. Народа пропадало в период войны много, исчез человек – так война