Алекс была благодарна ему за эти слова.

– По пути сюда я сумела-таки дозвониться до Брайана Уэйда. Он рассыпался в извинениях, что на него не слишком похоже, за то, что отменил консультацию у психиатра. Но, судя по всему, уже договорился о новой через неделю. Это четверг, так что придется немного поменять дни, когда Отилия ходит в садик, чтобы не выкраивать на нее дополнительные часы из моего рабочего графика.

– Понятно. Кстати, ты уже поднимала с кем-нибудь из них тему няни?

– Пока нет. Прежде чем заводить этот разговор, хочу дождаться, что скажет о матери психиатр. Так что чем раньше мы будем иметь на руках заключение, тем лучше.

Томми кивнул в знак согласия.

– Есть какие-то известия от твоего полицейского на севере?

– Пока нет, но я уверена, что как только он обнаружит что-то стоящее, он тотчас с нами свяжется.

– Педиатр тоже на очереди? Как я понял, она проверит ребенка на девственность.

У Алекс тотчас похолодело внутри.

– Будем надеяться, что ответ будет положительный – в том смысле, что там все на месте.

Она не стала говорить Томми, что в этом возрасте, особенно в случае частых вагинальных контактов, может не быть никаких внешних следов. Впрочем, он и сам это знал. Знал он и то, что влагалище маленьких девочек очень эластично и вполне может вместить в себя мужской член – о чем многие люди, кстати, даже не догадываются. И все же при первых контактах это все равно сопряжено с болью и травмами. Так что скотина-насильник заслуживает того, чтобы быть кастрированным.

– Никаких признаков мастурбации у ребенка ты не заметила? – без всякого стеснения поинтересовался Томми.

Алекс покачала головой. В социальной службе она не первый год и повидала всякого, и все равно ей было мерзко даже думать о том, что маленького ребенка можно растлить до такой степени, что он, как взрослый, начнет заниматься самоудовлетворением.

– Могу сказать лишь одно, – ответила она, – ее рисунки не дают поводов что-то подозревать. Правда, она хватается за промежность, когда ей хочется в туалет, но без повода – никогда.

«И слава богу», – подумала она, переходя к следующему сообщению. По крайней мере, это дает надежду, что никаких сексуальных домогательств со стороны отца нет. И все же этого недостаточно, чтобы полностью отмести все ее сомнения. Так это или нет – ответ она получит, лишь ознакомившись с заключением педиатра.

Следующая эсэмэска оказалась от Матти. Алекс даже простонала. У нее из головы вылетело ответить на сообщение голосовой почты, пришедшее чуть раньше.

Потрясающая новость! Ты гений. Позвони мне, как только сможешь.

Наверно, это она про идею, которую они несколько месяцев назад предложили местному совету, а именно: провести в их деревне смотр талантов. Так что с ответным звонком можно подождать, пока она не будет сидеть на диване с бокалом вина в руке.

Она открыла последнее сообщение. Стоило ей увидеть, от кого оно, как сердце в ее груди вывернулась наизнанку.

Привет! Все время думаю о тебе. Надеюсь, у тебя все в порядке. С любовью, твой Дж.

Алекс устало откинулась на подголовник. Зачем он это написал? Неужели он действительно думает о ней и, может, даже скучает? Он употребил слово «любовь», но был ли он искренен или сделал это привычке? Просто добавил в конце, даже не подумав? И вот что теперь ей делать? Напечатать в ответ: «У меня все хорошо, кстати, ты в курсе, что у твоей жены новый роман?» Может и в курсе, потому и прислал ей эсэмэску. Да-да, так оно и есть, решила она и, охваченная внезапной злостью, быстро напечатала в ответ:

Пожалуйста, никаких новых посланий. Ты принял свое решение, давай будем оба его выполнять.

Не успело сообщение улететь адресату, как Алекс горько пожалела о своей поспешности. Увы, поздно, Джейсон наверняка его уже получил.

«В этом вся ты, Александра. – Она словно наяву услышала голос Майры. – Поспешишь – людей насмешишь. Ты когда-нибудь научишься сначала думать, а потом действовать? Честное слово, так было бы легче и тебе самой, и другим людям».

С досадой выслушав призрачное эхо так хорошо ей знакомой нотации, Алекс вылезла из машины и вошла в дом. Здесь она налила себе стакан пива, и пока пила, решила заодно выслушать все, что ей скажет автоответчик.

Первое сообщение, как она и ожидала, было от Габи. Та извещала ее, что приняла предложение мистера Куигли, правда, с двумя оговорками. И одна из них – на момент подписания договора дом уже должен быть пуст.

«Нет, он не требует, чтобы ты съезжала прямо сейчас, – заверила ее Габи, – просто он хочет, чтобы при подписании договора дом уже был готов принять строителей. Но ты не переживай, это произойдет не раньше чем через пару месяцев. Мы еще должны обсудить с тобой, что нам делать с вещами родителей. Например, ты могла бы отдать всю одежду какой-нибудь благотворительной организации, а я бы приехала и забрала бумаги, украшения и все такое прочее. В любом случае, как только вернешься домой, позвони мне, и мы все обсудим».

Прослушав, Алекс тотчас же стерла ее сообщение, как будто это могло избавить ее от кошмарной ситуации, в которой она оказалась, и, отхлебнув еще пива, приготовилась выслушать следующее. Голос оказался ей незнаком. Решив, что это очередная реклама, она уже было собралась отправить сообщение в корзину, когда до нее внезапно дошло, что это такое.

Отмотав назад, она вновь нажала кнопку «воспроизвести» и, поставив стакан на стол, внимательно выслушала запись.

«Скажу честно, я не любительница оставлять сообщения, – произнес надтреснутый старческий голос, – но, похоже, что придется. В общем, слушай. Последние две недели я безуспешно пытаюсь связаться с тобой… Кстати, мое имя Хелен Дрейк».

Хелен Дрейк – это же двоюродная бабка, сестра ее деда!

«Как-то раз ты попросила меня сообщить тебе, если у меня вдруг появятся какие-то известия о твоей матери. Ну так вот, они у меня есть, и если ты перезвонишь мне по этому номеру…»

Алекс была совершенно не готова к такому развитию событий. От растерянности она даже не стала искать ручку, не говоря уже о том, чтобы записать номер. Ничего страшного, она сейчас отмотает назад.

«Я сейчас почти безвылазно сижу дома, – продолжала Хелен, – в отличие от тебя, как я полагаю. Буду ждать твоего звонка».

Не дав себе даже секундной передышки, Алекс прослушала сообщение снова и, записав номер, тотчас же его набрала. На том конце линии уже раздался щелчок соединения, когда Алекс снова вспомнила слова Майры, мол, поспешишь – людей насмешишь. Осознав, что ей требуется время, чтобы подумать и пережить шок, она положила трубку.

Повернувшись к окну, она посмотрела на свое призрачное отражение в стекле. Казалось, оно парило над садом. На какой-то миг у нее возникло ощущение, будто мать наблюдает за ней из прошлого. Внезапно Алекс поймала себя на том, что ее бьет дрожь. Ей хотелось бежать – вот только куда и к кому? Этого она не знала. Она уже давно не думала и не мечтала о том, чтобы найти мать. И вот теперь она не знала, что ей делать. Она была потрясена, ей было страшно, хотя было непонятно, чего именно нужно страшиться.