так же неприступны. Хорошо сохранился замок, если бы он был подготовлен к обороне, без пушек взять это сооружение было бы невозможно даже гораздо большими силами, чем есть у нас. Хорошо, что чистые даже не рассматривали возможность нападения. Монахи покинули замок через главные ворота и даже не побеспокоились о том, чтобы их прикрыть, так что мы просто вошли. Просторный внутренний двор и множество дверей, которые ведут во помещения.

— Ну что, разделимся? — сам не знаю, откуда у меня возникла эта дурная эйфория. Шутку, естественно, никто не понял — Конрут вообще пальцем у виска покрутил на мое предложение. Впрочем, выбирать особо не пришлось. Открыта была только одна из многочисленных дверей, туда мы и отправились. Прямо у входа расположился сторожевой пост. Или, может быть пропускной пункт — я не успел понять. Просто две скамьи у стен коридора, на которых сидели по двое послушников с каждой стороны. О происходящем они ровным счетом ничего не знали. Их, скорее всего, и оставили-то здесь потому что просто забыли. Увидев входящих, наряженных в такие же балахоны, послушники, вместо того, чтобы нас остановить, бросились с вопросами. Конрут и Кера справились быстро, и даже обошлись кинжалами — незачем шуметь лишний раз, мало ли кто еще здесь бродит.

— Куда пойдем? — спросил Конрут, когда с чистыми было покончено. — Дышится здесь как-то тяжко.

Дышалось в самом деле неприятно. Как в храме, например. Воздух как будто светится, едва-едва. Еще не обжигает, но уже давит и немного режет глаза.

— Ты просто не бывал в подвалах под чистым храмом, — хмыкнула Кера. — Там это чувствуется гораздо сильнее. Сила этого проклятого бога здесь разлита, вот тебе и тяжело.

— Тебе лучше знать, великая. — Буркнул убийца. — Так куда пойдем?

— В подвалы, — высказался я. — Пленников обычно держат в подвалах.

Предложение было принято, только для того, чтобы найти вход в подземную часть замка, пришлось еще побродить по залам. Конрут, конечно же, заблаговременно раздобыл план замка, вот только чистые изрядно перестроили внутреннюю планировку. Зачем-то были снесены одни стены, а другие, наоборот, построены, какие-то проходы были заложены… в общем, пришлось побегать. Замок не был совершенно пуст — время от времени мы встречали таких же ничего не понимающих послушников, как на входе. Пару раз наткнулись на одиночных монахов — все они умерли быстро и проблем не принесли. И вот, наконец, спуск в подвал. Уже здесь стало ясно, что просто не будет. Насыщенность силой чистого в подземной части замка была выше. Не так, как в подвалах храма, но уже очень ощутимо.

Убранство подземелий, в отличие от надземной части, чистые менять не стали. Стены, обитые дорогой тканью, пушистые ковры на полу, лепнина под потолком. Даже освещение не поменяли — по стенам развешены масляные светильники, на «перекрестках» — целые люстры. И от этого только сильнее чувствуется чуждость этого места привычному миру. Несмотря на обстановку, здесь все так пропитано чистым, что даже огонь в лампах будто бы побледнел и сжался, не желая или боясь гореть в средоточии чистоты.

Подвалы в замке Орсини внушали. Я видел план, который добыл Конрут, но схема, конечно, не могла передать масштаба. Мы будто оказались в том подземном городе, который я теперь надеюсь приспособить под проживание пленных. Сводчатые потолки, переходы, лестницы. Множество комнат. Не знаю, какое у них было предназначение раньше, но теперь все они стали тюремными камерами. И да, там были не только иные. Даже в основном не они — обычные люди, которых чистые почему-то предпочли держать здесь, а не на воздухе. Разбираться было некогда, отпускали всех, кто попадался под руку. Здешние заключенные были далеко не так бодры, как их коллеги снаружи замка. Не думаю, что их как-то намеренно пытали, просто слишком долгое время находились в гнетущей атмосфере подвалов. У некоторых уже почти не осталось одежды, да и на коже уже начали проявляться ожоги — действует сила чистого, хоть и не так быстро, как в этих их прожекторах. Мы и сами тут очень быстро теряем силы. Кажется, совсем недолго бродим по подвалам замка, а уже приходится переставлять ноги с ощутимым усилием. Если верить Кере, я неплохо сопротивляюсь воздействию чистой силы. В таком случае, не представляю, каково сейчас остальным.

С каждой новой камерой, в которой не оказывается сестер, все сильнее нервничает Исмем, ее состояние начинает передаваться и мне. Полное ощущение, что нас ждет какая-то феерическая задница. И самоубеждение не срабатывает.

— Их может и не быть здесь, — я пытаюсь успокоить мормолику. — Не факт, что им удалось распознать в них иную.

— Я чувствую, что сестры где-то рядом. И им плохо, очень плохо, — шепчет Исмем.

— Ладно. Раз плохо, значит, поторопимся. — Конрут мормолику услышал и кивнул. Правда, сильно ускориться не получилось. Свой десяток он разделил на три группки, но велел всем держаться на виду друг у друга, так что мы не очень-то разбредались. Наконец, Исмем почувствовала что-то более определенное. Мормолика рванула дальше по коридору, не обращая внимания на вопросы и окрики — пришлось поторопиться за ней, чтобы не потерялась.

Так, с разгона мы и выбежали в просторный зал. Сразу стало понятно, почему те, кто бежал впереди меня так резко остановились. Я и сам опешил — слишком непривычная, невероятная обстановка. Через пару секунд стало понятно, что многое из этого я уже видел. Такое, или похожее. Просто не ожидал все это увидеть здесь.

Стол. Посреди зала, как водится, находился стол. Обычный металлический. Наподобие прозекторского. Даже на вид холодный и ужасно твердый. Вдоль стен всего зала, направленные на стол, расположено пять прожекторов — тоже, в общем уже привычная картинка, просто опять-таки — не в подвалах. Прожекторы не просто так — откуда-то сверху к ним тянутся трубки и провода. Свет не настолько яркий, как у тех, что стоят снаружи. Думаю, если встать под луч не умрешь сразу, и даже за сутки не умрешь. Однако приятного все равно мало. Перед каждым из пяти прожекторов установлены вертикально стоящие решетки. Не пустующие, само собой. Две из них заняты Акко и Фанессой, — вот куда так торопилась Исмем! — остальные три незнакомыми мне разумными. Вовремя мы успели. Еще пара дней, и мормолики бы закончились, а сейчас они смотрят на нас вполне осмысленными взглядами. Так что потерпят еще немного, потому что нам пока не до них. У нас тут проблема образовалась, серьезная. Голый мужик.

Не то чтобы я так уж боюсь голых мужиков, но этот опасения вызывает. Нетрудно догадаться, что это он был тем, кто до последнего времени лежал на столе. На него были направлены лучи этих пяти прожекторов, которые