в такой позе. Потом заставили залезть в окоп, сняли и там. Вымазали землёй форму, шлем и заставили сделать вид будто он выскакивает из окопа, сжимая в руке винтовку. И всё это с суровым видом, прищуренными глазами. Ещё сделали кадр где он, ощерившись и сжав двумя руками винтовку, бьёт кого-то прикладом.

Затем настала очередь пистолета-пулемёта. Навесили на него подсумки с магазинами, за пояс он засунул несколько гранат, шлем сдвинул на затылок и посмотрел мрачным взглядом прямо в объектив фотоаппарата. Сфотографировали как он, пригнувшись, бежит в атаку, кидает гранаты.

Отложив «MP-3840», Гюнтер взялся за пулемёт. Сделали кадры как он, с низко надвинутым на глаза шлемом, идёт в полный рост с пулемётом в руках, делая вид что стреляет на ходу. Потом кадры стрельбы из окопа. Закончилась эта фотосессия кадром где он, будто бы с закопчённым от стрельбы лицом, с расстёгнутым воротом и закатанными рукавами, стоит с пулемётом на плече и белозубо улыбается прямо на фотоаппарат. Снимали спереди, сбоку, сверху, снизу..

Наконец, когда он думал что уже всё, его повели к технике. Он залез в отсек «Sd.kfz.251», встал к пулемёту. Потом его сняли как он спрыгивает с брони танка "Pz. III". Бежит рядом с ним. Вытаскивает раненого танкиста, которого изобразил один из рабочих этого объекта.

Когда он уже устал, Ханна всё-таки осталась довольна, и велела готовиться к отъезду. Относя обратно на склад оружие, и переодеваясь, он спросил:

– А какую должность занимает фрау Грубер?

– О, она начальник одного из отделов второго департамента. С ней часто здоровается даже сам рейхсминистр, доктор Геббельс! – гордо ответил кладовщик.

– Понятно… – задумчиво протянул Гюнтер. В принципе, полезное знакомство. Начал обрастать связями, пошутил он сам над собой.

Уже в машине, когда Гюнтер решил подремать, Ханна отвлекла его:

– Всё хорошо вышло, уверена, фотографии и плакаты людям понравятся. Вот только не подумала взять с собой какую-нибудь девушку, чтобы изображала медсестру или просто немку… Такие кадры бы получились! – со вздохом сказала она.

Гюнтеру тут же пришла в голову мысль о Лауре.

– У меня есть одна знакомая медсестра. Если надо, думаю, она согласится на съёмки… – равнодушным голосом произнёс он.

Ханна внимательно на него посмотрела. Слегка прищурилась и холодным тоном ответила:

– Очень хорошо, герр оберштурмфюрер! Когда вы с ней сможете приехать ко мне?

– Завтра. У неё как раз будет выходной… – улыбнулся он.

– Замечательно! – Ханна отвернулась от него и стала смотреть на дорогу. Больше до самого конца пути она не произнесла ни слова. Гюнтер же воспользовался этим, чтобы подремать, всё-таки съёмки отняли у него немало сил.

Подрулив к зданию министерства, Гюнтер, Ханна и Фридрих вошли внутрь.

– Фридрих, когда будут первые результаты? – спросила женщина.

– Уже завтра, фрау Грубер.

– Хорошо, начинай прямо сейчас! – приказала Ханна.

– Слушаюсь! – Фридрих, чуть ли не бегом ушёл вглубь здания.

– Как тебе понравилось быть будущим героем? – поинтересовалась она, поднимаясь по лестнице.

– С непривычки утомился, но впечатления понравились… – ответил Гюнтер.

«А совсем скоро будут ещё лучше!» – мысленно добавил он.

Пройдя приёмную с неизменной Кларой, они вошли в кабинет Ханны. Гюнтер, заходивший последним, незаметно закрыл дверь на замок, повернув ручку.

Довольная Ханна со вздохом облегчения буквально упала в своё кресло.

– Боже, как я устала… Вроде ничего не делала, а всё тело ломит! – она откинулась на спинку и посмотрела на него. – А ты чем собираешься ещё заняться сегодня?

– Думаю, займусь тобой… – спокойно ответил он, подходя к Ханне.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла женщина.

– Хочу сделать тебе массаж. Ты же устала, а после моих рук ты забудешь про это… – Гюнтер подошёл к ней сзади вплотную и положил руки на женские плечи.

– Ты умеешь делать массаж? – удивилась она. Обернулась и уставилась на него. – Не помню, чтобы ты говорил мне об этом.

– Я научился недавно. А теперь расслабься и закрой глаза.

Ханна села прямо и закрыла глаза.

– Ну что же, посмотрим, что ты умеешь… – раздался её ответ.

Гюнтер начал осторожно поглаживать её плечи, разминая их, иногда поглаживая шею. Через несколько минут он почувствовал, что тело Ханны стало более мягким на ощупь.

– Как ощущения? Стало легче или нет? – спросил он.

– Да, Гюнтер… стало получше. И приятно… – ответил ему её голос.

– Хорошо, продолжу.

Массируя ей плечи, он медленно, по чуть-чуть, начал стягивать с неё форменный пиджак.

– Гюнтер… что ты делаешь? – раздался тихий голос женщины.

– Снимаю пиджак, он мешает массажу и снижает эффект. Не волнуйся, так надо! – уверенно сказал Гюнтер.

Ханна промолчала. Расстегнув пуговицы, он спустил ей пиджак до пояса и продолжил массировать шею, плечи, постепенно спускаясь ниже. Оставив одну руку на её шее, другую он запустил в волосы Ханны, начав легонько массировать подушечками пальцев её голову. Потом начал перемежать нежные поглаживания с лёгкими сжатиями её волос, слегка натягивая их и потом отпуская. Женщина не сопротивлялась, её голова покорно болталась по его воле.

От этого Гюнтер почувствовал, что сам начинает возбуждаться, в члене начались пульсации. Той рукой, что на шее, он попытался пролезть сзади под блузку, но зазор был слишком маленьким. Тогда, Гюнтер, убрав руку, расстегнул ей пару пуговиц на блузке. Ханна, поглощённая приятными ощущениями, похоже, не заметила… или предпочла не заметить. Вернув руку на шею, он снова повторил попытку. Она оказалась более успешной, и его пальцы добрались до лифчика. Не прекращая ласк, Гюнтер наклонился к ней и дунул на обнажённую шею. Женщина вздрогнула. Он заметил, что она часто дышит. Улыбнувшись, он прихватил губами мочку её уха и провёл по ней языком.

Раздался тихий стон.

– Гюнтер… может, уже хватит? Мне… уже лучше… – раздался её задыхающийся голос.

Не ответив, он продолжил возбуждать её. Рука снова вернулась к блузке и расстегнула все пуговицы до конца. Ему снова открылась та красивая грудь, которой он наслаждался вчера, только пока ещё в лифчике. Убрав руки, он властно обнял её и заставил встать, прижав к себе. Прекратив ласки