С этой мыслью пришло новое чувство. Страх! Однако боялся Перворожденный не смерти. Он даже представить ее себе не мог. Дракон боялся опасности стать тем, чем уже стали Приносящий Весну и Пурпурный. Экспонатом, над которым потешаются девантары. Не живым, но и не мертвым.

Страх пробудил в нем новые силы. Дракон поднялся выше. Расстояние до поднебесных скатов немного увеличилось. Он посмотрел на серебряного дракона, крушившего Поднебесье, как вдруг заметил зеленый кристалл. Он рос среди развалин на склоне. В том кратере на склоне Устья мира, из которого вылупился пятиглавый дракон. Кристальная колонна росла с невероятной скоростью, поднимаясь навстречу Поднебесью. На гладкой поверхности что-то шевелилось. Дракон летел слишком высоко, чтобы отчетливо разглядеть, что это такое.

В бок снова застучали камни, и жгучая боль вернулась. Древний змей с тревогой отметил, что из его ран по-прежнему хлещет поток крови. Они не исцелятся, пока он будет лететь. Пока его будут преследовать дети человеческие.

Ему снова вспомнился рассказ о небесных змеях с золотыми головами. Нет, он ни в коем случае не хотел кончить вот так! Скорее он повернет против самого себя драконий огонь, бушующий у него внутри.

— Скала номер семьдесят три лишилась большей части леса.

— Орудийные батареи сорок семь, сорок восемь, сорок девять прекратили существование.

— Скала двести двенадцать оторвалась!

Из переговорной трубки поступали все новые и новые страшные сообщения. Гобхайн пытался составить представление о состоянии Поднебесья, однако тревожные вести приходили с такой скоростью, что у него не хватало силы воображения, чтобы представить себе, как выглядит сейчас его парящий остров. Стальной дракон приземлился на переднюю часть Поднебесья, и с тех пор они накренились настолько сильно, что Солайну приходилось держаться за переговорную трубку, чтобы устоять на ногах.

Вес дракона в сочетании с разрушениями, причиненными этим чудовищем, постепенно клонил Поднебесье к земле. А там образовалась новая опасность. Из кратера — единственного, что осталось от северной половины Золотого города, — навстречу Поднебесью росли кристальные колонны, почти такие же массивные, как крепостные башни. Своим внутренним взором Гобхайн уже видел, как кристаллы протыкают его остров и все они, умирая, скользят по ним вниз.

На кристальных колоннах кишмя кишели странные зеленые существа. Они выползали из кратера и все вместе напоминали эльфу муравьев, карабкающихся друг на друга и в ярости поднимающихся по посоху, воткнутому путешественником в искусно обустроенный муравейник. Вот только эти зеленые муравьи достигали более трех шагов в длину.

— Скала двенадцать отломилась! — донеслось из переговорной трубки.

Гобхайн почувствовал, что остров подрагивает под яростными движениями дракона. Он никогда так не гордился ни одним своим творением. И у эльфа по-прежнему не укладывалось в голове, что этот стальной дракон его одолеет. В чем гениальность этого создания? Он просто очень большая машина.

Первый кристалл уже почти коснулся Поднебесья. Из кратера появились еще два и выросли почти до размеров башни. А из обломков разоренного города поднималось несколько кристаллов потоньше. Эти зеленые существа, которые карабкались по ним, были крупнее его троллей. А во главе бежала маленькая белая фигура со всклокоченными черными волосами. Может быть, драконница, сумевшая пережить падение с Поднебесья.

— Пожар на скале девяносто три потушен.

Гобхайн улыбнулся. Значит, есть не только плохие новости.

Кристалл достиг Поднебесья. Вот сейчас зеленые великаны набросятся на его команду. Эльф опустил левую руку на рукоять висевшего на боку меча. Если они доберутся до павильона, он покажет им, что он не просто кузнец.

Над одним из забрызганных кровью верхних стекол павильона появилась одна из драконьих голов. Кто бы это ни создал, в нем есть чувство прекрасного и целесообразности. Следовало признать, что перед ними не просто большая неуклюжая машина.

Одна из зеленых фигур спустилась к глазу дракона, который недовольно тряхнул головой. Зеленое существо соскользнуло, ударилось о стеклянные пластины потолка павильона и, не удержавшись, с криком полетело вниз.

Гобхайн удивился, а потом громко расхохотался. Теперь он понял, что происходит. Эти зеленые великаны — дети Нангог! И они пришли, чтобы забрать то, что торчит в одной из пяти голов дракона. Большой кусок сердца своей богини. Если им это удастся, дракон умрет. Ну, не умрет, но перестанет двигаться. Значит, битва еще не проиграна.

Эльф лихорадочно размышлял, есть ли возможность помочь детям великанши, когда к павильону склонилась драконья голова. Чудовище раскрыло пасть. Стальные зубы царапнули стекло. Весь павильон оказался в пасти дракона.

— Только попробуй! — рассмеялся Гобхайн. Он долгие годы работал над созданием небьющегося стекла. Под конец Изумрудный помог ему вплести в стеклянные пластины могущественное заклинание.

Весь павильон задрожал под натиском челюстей. Но, несмотря на стоявший вокруг треск, на павильоне не было ни единой царапинки.

— Ты нас не… — Слова застряли у Гобхайна в горле. Стеклянная пластина опустилась к туннелю, ведущему в Поднебесье, а затем весь павильон треснул.

Не стекло поддалось под натиском челюстей дракона, а соединения между стеклянными пластинами.

«Мое стекло было небьющимся», — мелькнула в голове Гобхайна последняя мысль, когда его раздавило под пластиной свода павильона.

Хорнбори по-прежнему стоял в дверях в орудийную камеру, которой больше не было. Ему опять повезло. Но на этот раз везение лишь отсрочило его конец. Он стоял на скале, в которой больше не было воздушных угрей, и смотрел в небеса Нангога. Все законы мира были нарушены. Шел кровавый дождь. Высоко над ним Перворожденный сражался с несколькими собирателями облаков, которых заставил подняться за ним в небо. Судя по всему, последний выстрел Нира прошел мимо. Хорнбори с горечью улыбнулся. Этого он никогда не узнает.

Он увидел на небосклоне место, откуда появился Перворожденный. Там в воздухе виднелся странный круговорот, который обрамлял кусочек неба и был значительно темнее остального небосвода.

Тем временем Поднебесье опустилось ниже большинства сброшенных скал. В небе парили расщепленные ветки и стволы деревьев. Некоторые из них горели и в какой-то момент взрывались с глухим звуком, словно захлопывалась тяжелая дверь. Парящий остров висел в воздухе шагов на семьдесят ниже скалы Хорнбори. Хвост стального дракона обрушился на кристальную колонну, вонзившуюся в Поднебесье снизу. Чудовище перенесло вес назад и мотало головой из стороны в сторону. Казалось, оно хочет оттолкнуться от острова. Почему-то ему мешали обретшие плоть Зеленые духи, которые карабкались на него со всех сторон.

Точно нацеленный удар крыльев стального дракона повредил сотни деревьев, и в воздух взметнулась густая пелена из сломанных веток.