Нир испуганно обернулся к нему. Повелитель всех Глубин стоял у двери, ведущей на винтовую лестницу, и обеими руками держался за дверные косяки.

— Что ты здесь делаешь, ссыкун? — набросился на него Галар. — Что, все угри отчалили?

— Я вернулся, чтобы проследить, что вы не забыли о нашей клятве… Мы хотим лишь одного — чтобы Глубокий город…

В скалу угодил еще один удар лапы, их бросило назад, на Поднебесье, когда сталь со скрежетом вонзилась в камень.

На этот раз Нира тоже сбило с ног. Галар перелетел через всю небольшую комнатку, а Хорнбори рухнул на ступеньки за спиной.

Внезапно сквозь побеленный известью потолок пробился широкий луч света. В передней части комнаты зияла дыра.

— По всей видимости, от скалы оторвало весь верхний бастион, — пробормотал потрясенный Галар.

Нир подтянулся, опираясь на оружие. Оно было взведено, готовое выпустить новый снаряд. Их скала болталась в воздухе, словно кусок пробки, качающийся на волнах.

— Дай мне следующее копье! — потребовал он, превозмогая головокружение.

В маленькой крестообразной бойнице он видел то голубой небосвод, то сверкающую сталь, то драконов, то сломанные деревья, парившие в воздухе, то собирателей облаков. И еще кое-что. В небе была тень. Воплощенная тьма.

— Прекрати стрелять в этого стального монстра! — Голос Хорнбори прозвучал непривычно строго. — Сколько копий ты потратил на это чудовище?

— Четыре, — ответил Нир.

— И что, смог остановить стального дракона?

— Нет, но я…

Нир вынужден был признать, что их выстрелы, судя по всему, не дали никакого эффекта. Он выбил глаз и проделал дыру во лбу одной из голов. По всей видимости, копье должно было пробить тело чудовища по всей длине. Четвертый выстрел пролетел мимо цели. И все, чего им удалось добиться, — это просто раздразнить чудовище. Вероятно, именно его выстрелы предрешили судьбу верхней батареи.

Снова заскрежетала сталь по камню. Судя по всему, дракон атаковал еще один кусок Поднебесья.

— Ты не обязан отчитываться перед этим ссыкуном! — Галар протянул ему еще одно копье, бросил взгляд в бойницу и замер.

На один удар сердца все поле обзора закрыл глаз янтарного цвета. Стальной дракон нашел их. Голова убралась. Чудовище пошло на вираж, намереваясь снова атаковать.

В трех сотнях шагов от них огромный дракон, похожий на тень, разорвал одного из небесных скатов. Подобно тому, как разъяренный ребенок рвет кусок пергамента, он уничтожил титана неба, щупальца которого не могли противостоять неистовству дракона.

— Ты знаешь, куда должен стрелять, — снова подал голос Хорнбори, стоявший у лестницы. — Я видел его. Он там, снаружи. Темный. Он — их предводитель! Одно его слово — и Глубокий город никогда не был бы разрушен. Помни о нашей клятве! Это будет наш последний выстрел.

Нир не хотел. Триста шагов! Расстояние было велико, а скала продолжала раскачиваться, хотя уже и не так сильно. Это будет выстрел наугад. Ему не хотелось промахнуться на последнем выстреле.

Карлик увидел Стального. В него он попадет точно. На то, чтобы принять решение, у него оставалось лишь несколько мгновений. Монстр уже занес лапу. Один выстрел, который попадет в цель, но не будет иметь значения, или выстрел, который с высокой долей вероятности пролетит мимо цели? Чем же все это закончится?

Нир положил на тетиву копье, протянутое ему Галаром.

Едва оно коснулось направляющей, как Нир нажал на спусковой рычаг. Копье устремилось вдаль.

А потом в них угодил удар лапы. Когти разорвали толстую кладку стены. Их бастион отделился от корабля, и они стали падать, устремившись навстречу разоренному городу.

Нир не знал, попал ли он. Впрочем, ему это было безразлично. Галар, падавший с ним в лавине каменной крошки, кричал.

Нир летел мимо парящего дерева. Солнце сверкало на чешуе Стального. День мог быть просто чудесным. А теперь стал днем, когда он нарушил обещание, данное Фрару. Он не вернется.

Дыхание Ночи отпустил собирателя облаков, который перестал сопротивляться. Рот его был полон крови. Его пронзила жгучая боль, не желавшая отступать.

Он еще бил крыльями, держался в воздухе, но силы уходили.

Он закрыл глаза, стал единым целым с болью, почувствовал путь, которым она прошла. Что-то попало ему в брюхо и прошило его насквозь по прямой. Разорвало его грудь, пробило верхнюю челюсть и раздробило клык, а затем слилось с небесами.

Дракон не знал оружия, которое было бы способно на такое. И все же это произошло. Он посмотрел на себя. Увидел бившую из груди кровь, от которой блестела черная чешуя.

Он переживет это! Он — Перворожденный! Его не может убить какая-то там стрела. Это невозможно!

Стрелы детей человеческих тоже проделали дыры в его крыльях, но это были легкие раны, которые скоро затянутся.

Дыхание Ночи услышал крики на ближайшем поднебесном корабле. Вращающиеся башни нацеливались на него. Спустя два удара сердца в бок ему попали каменные ядра и отскочили от чешуи. Осталось лишь немного каменной пыли. Однако один из выстрелов угодил в точку, где крыло соединялось с телом. Его знобило от раны, протянувшейся через все тело. Дракон вздохнул, превозмогая боль.

Никто из братьев не последовал за ним по драконьей тропе. Он сражался в одиночку.

В него снова попало каменное ядро. Крылья задергались под ударами копий. На тело обрушился град стрел. Необходимо отдохнуть.

Широкими кругами он стал подниматься выше. За ним полетели несколько поднебесных скатов. Дети человеческие продолжали обстрел. Бежать? Ему нужно было перевести дух. Рана быстро затянется. Долго отдыхать не придется. Достаточно немного продержаться на расправленных крыльях в восходящих потоках воздуха.

Но новые собиратели облаков не отставали. Они хотели отомстить за своих братьев, которых он убил. Месть — какой глупый, вечный круговорот. Он и его братья явились сюда, чтобы отомстить за Пурпурного и Приносящего Весну, и с каждым убитым собирателем облаков они сеют будущие конфликты. И войны, порожденные желанием отомстить.

Стальная бестия, созданная девантарами, не обращала на него внимания. Оно и к лучшему. Она значительно больше него, к тому же он ранен. Тем не менее его гордость была задета. Его стальной брат видел в нем угрозу меньшую, чем Поднебесье. Бестия уселась на парящий остров, и творение Гобхайна опасно накренилось.

Длинные когти разбивали камни. Пять пастей вырывали ветровые винты и деревья из скал подобно тому, как щиплет траву пасущаяся корова. Он должен был остановить дракона, но знал, что сил на это у него не хватит. Такое ощущение было внове. Со времен великанши Нангог Перворожденный не встречал врага, с которым он не смог бы справиться. Но этого дракона ему в одиночку точно не победить! Возможно, они не смогут сделать этого даже все вместе.