24 ноября 1943 г., Лондон

Министерство авиации сообщает:

«Разведчики «Москито» констатировали вчера поздним вечером, что море огня покрывает множество улиц в пригороде и правительственный квартал в Берлине. Из-за плотной дымовой завесы было невозможно сделать более точные наблюдения».

24 ноября 1943 г., Лондон

«Дейли мейл» сообщает:

«Конец Берлина как столицы рейха после ужасной ночной бомбардировки в понедельник перешел из предполагаемого в возможное. Королевские ВВС нашли средства и пути, чтобы сровнять Большой Берлин с землей. Этот налет был самым сильным, который Берлин переживал когда-либо прежде».

24 ноября 1943 г.

Из дневника рейхсминистра, доктора Й. Геббельса: «Работа началась уже ранним утром. К самому ее началу Шауб передал мне доклад о ситуации в Берлине, который очень печален. Непостижимо, как англичанам удалось за один налет так разрушить столицу рейха. Картина того, что представляет собой Вильгельмсплац, неутешительна. Горит и вспыхивает на всех углах и во всех концах. Здание министерства пропаганды в целом не пострадало…

Я успел между делом поспать с полчаса. Затем снова позвала работа. На пути в Берлин опять большие английские штурмовые соединения… Сразу же после объявления тревоги начался налет. В этот раз больше применялись взрывные, чем зажигательные бомбы. Это опять был сильный налет первого класса… Долго были слышны треск, хлопки и взрывы мин и взрывных бомб в правительственном квартале. Одно за другим начинали загораться и другие важные здания. Когда после налета я посмотрел на Вильгельмсплац, то мое ужасное вчерашнее впечатление еще больше усилилось. Я прошел па ней в министерство пропаганды. Здание горело с двух сторон, а именно со стороны Вильгельмсплац».

Новый налет на Берлин

24 ноября 1943 г.

Штаб-квартира Королевских ВВС передает:

«В прошедшую ночь Берлин вновь стал целью большого налета Королевских ВВС. На этот раз атака была сконцентрирована на трех важных объектах в западной части столицы: Вестэнд, вокзал Цоо и вокзал Шарлоттенбург. Ночь была ясной, и только редкие облака мешали порой обзору, поэтому немецкая противовоздушная оборона была в более выгодном положении, чем прошлой ночью. С расстояния 50 километров экипажи уже с понедельника могли видеть многочисленные пожары, а над Берлином разрушенные части города: весь городской комплекс вокруг Виль-гемштрассе, квартал, окружающий Бранденбургские ворота и Та-уентциенштрассе, Потсдамерплац, Анхалтерштрассе и много других полностью разрушенных улиц. В ночь на среду сильнее, чем в предыдущие налеты, пострадала западная часть Берлина. Во второй половине дня, в среду, «Москито», находящиеся над Берлином, сообщили, что видят в городе более 200 больших пожаров».

24 ноября 1943 г., Берлин

Представитель Верховного командования вермахта сделал следующее заявление перед зарубежными журналистами по поводу налета на Берлин: «Эти террористические налеты на немецкие города приняли такие размеры, что мы, к сожалению, должны приступить к применению оружия возмездия». На вопросы журналистов он не назвал время, способ и место проведения этого германского отмщения.

Четверг, 25 ноября 1943 г.

Из дневника рейхсминистра, доктора Й. Геббельса: «Теперь приходится постепенно привыкать к примитивному жизненному укладу. По утрам на Герингштрассе нет ни отопления, ни света, ни воды. Нельзя ни умыться, ни побриться. Из бункера приходится уходить при зажженных свечах. Уже с раннего утра, как никогда, раскалывается голова. Головные боли преследуют постоянно. Но все это означает одно — пора на работу. Я тотчас же еду в бюро, чтобы там умыться и побриться… Кайзердамм все еще горит, но пожарные надеются в течение ночи обуздать пламя. По улицам плетутся отдельные группки людей, которые скорее напоминают призраков. Сердце не выдерживает, когда едешь по этим районам. Как прекрасен был когда-то Берлин, и как убог он сейчас».

25 ноября 1943 г.

Штаб-квартира Королевских ВВС сообщает: «Хотя Берлин подвергся более сильной бомбардировке, чем Гамбург, разрушений там относительно меньше, так как город по площади застройки гораздо больше. Для того чтобы разрушить столицу рейха до такой степени, как Гамбург, нужно примерно от 50 000 до 60 000 тонн бомб».

Пятница, 26 ноября 1943 г.

Из дневника рейхсминистра, доктора Й. Геббельса: «Сердце рвется из груди, когда на месте видишь, какие жертвы принес налет… Наконец-то я смог сказать фюреру, что мы, по меньшей мере для Берлина, должны объявлять воздушную тревогу дважды: сначала настоящую воздушную тревогу, когда бомбардировщики на подлете, и воздушное предупреждение в том случае, если речь идет об отдельных налетах, не сопряженных с бомбежкой, или налетах-страшилках. Это необходимо сделать, потому что 4,5-миллионный город не может каждый вечер подвергаться беспокойству из-за каких-то двух «Москито». Но фюрер все же дал свое разрешение на такую раздельную подачу сигнала тревоги предварительно только для Берлина, но я надеюсь, что полученный опыт можно будет скоро перенести и на другие гау. Также в будущем во время налетов-страшилок не надо будет выключать приемники».

Новые бомбардировки Берлина

Суббота, 27 ноября 1943 г., Берлин

Агентство ДНБ передает:

«Вчера вечером британцы вновь предприняли террористический налет на столицу рейха. Частично из-за погоды, частично введенные в заблуждение немецкой противовоздушной обороной, они выбрали облет через юго-западную часть Германии. Немецкие ночные истребители атаковали врага на всем протяжении его долгого облета и навязали ему, особенно в районе Берлина, тяжелые воздушные бои, во время которых были поддержаны зенитными установками. По имеющимся на данный момент сообщениям, уже в начале этого нового налета на Берлин можно было наблюдать падение 15 бомбардировщиков».

Суббота, 27 ноября 1943 г.

Из дневника рейхсминистра, доктора Й. Геббельса: «Затем вместе с Науманном и Шаубом я совершил поездку по разрушенным районам. В нескольких местах оказания помощи мы совершили остановки… Горе, которое застыло в глазах людей, не описать. Сердце просто сжимается. Но, несмотря ни на что, мы должны стиснуть зубы. Иногда создается впечатление, что моральное состояние берлинского населения почти религиозное. Женщины, встречавшие и узнающие меня, осеняли меня крестным знамением и просили Господа, чтобы он хранил меня. Все это несет в себе что-то захватывающее… Раздаваемую пищу повсюду хвалят… Маленькими знаками внимания этот народ можно обвести вокруг пальца. Я не могу представить, как этот город смог сделать революцию в ноябре 1918 года. Если бы тогда городом руководил я, этого бы никогда не случилось. Опять начался налет. На этот раз центр бомбят не так сильно, достается предместьям. Это Веддинг и Райникендорф, а там расположены предприятия оборонной промышленности… Теперь назад, на Вильгельмсплац, в бункер. Ситуация тем временем развивалась угрожающе. Промышленные предприятия одно за другим охватывало пламя. Небо над Берлином стало кроваво-красным. Я больше не мог видеть эту картину».